тело отказывается ... слушаться и окончательный крик рушит все оставшиеся стены морали и запреты благоразумия. Первый в ее жизни оргазм перевернул все. Девочка превратилась в женщину.Он поднял голову и оторопел. Ее лицо изменилось до неузнаваемости. На нем были и нежность, и благодарность, и желание, и даже похоть! Он снова поднялся до уровня ее губ. На этот раз она смело поцеловала его, якобы благодаря. Но этого было мало. Она попросила лечь его на спину, стянула с него футболку и начала покрывать поцелуями оголившееся тело. Он удивлялся тому, откуда в этом, его же собственном, создании столько нежности. Она остановилась на его груди и начала играться с сосочками папочки. Целовала их, касалась губками, дразня его и заставляя член просто взрываться от возбуждения. Она взглянула на этот столь интересный орган и коснулась его пальчиками. Стала легонько водить ими вдоль прямо по белью. Норман взял рученку дочери, оттянул вниз трусы и положил на свой член. «Абсурд!» — возможно, скажут люди. Да вот только страсть двух людей, нашедших утешение горя друг в друге, это полностью опровергнет.Элис стала осторожно водить рукой вверх-вниз. Норман обнял ее руку своей и стал ей помогать. Его безумно заводил этот вид, как и сама мысль о том, что он держит руку собственной дочери на своем же члене. Знал бы безутешный отец, как это заводило его дочурку... Ей хотелось сделать так же приятно своему папочке. Она окончательно сняла остатки его одежды и приблизила лицо к его органу. Горячее дыхание обожгло его будто изнутри. Он жаждал попасть в ее такой соблазнительный ротик. Малышка прикоснулась губками к головке и нежно поцеловала ее. Потом осторожно провела язычком по всей длине немалого органа. Ей были интересны эти новые ощущения, которые так заводили ее. Киска горела, но было не до мыслей о себе. Она облизывала и целовала его член. Знали бы вы, как же его заводили эти неумелые старания! Она впустила в свой ротик головку и привыкала, не позволяя проникнуть глубже. Ощущения уносили его. Элис начала проверять насколько глубоко он может входить, но все так же не умело. Норми хотел подсказать ей так, чтоб не спугнуть, и уж тем более, ни в коем случае, не обидеть ее. Он придержал ее голову и начал сам двигаться в ее ротике. Он был осторожен. Он чувствовал, что и ей нравится. Он отдался ощущениям. Он начинал ускорять темп. Его движения становились все резче, и он не заметил, как начал буквально иметь дочь в ротик. Очнулся он вскоре, так как услышал что-то напоминающее всхлипывания. Он отстранил Элис и увидел слезы на ее щеках. Он понял, что натворил. Норман обнял дочь так, как умеет только отец, как самое ценное и только шептал «Прости... прости... «. Элис взглянула на него и вытерла слезы. — Мне не больно, папочка. Я просто немного испугалась. Это все гроза... — Малыш, я не должен был... Я не хотел... — в его голосе чувствовалось отчаяние — Пап! А можно я еще раз попробую, но только сама...Нормана шокировал ее ответ. Он, не зная, даже что сказать, просто лег на спину. Элис вновь опустилась к его члену. Облизнула его и начала вводить головку. «Малыш, помоги себе немножко ручкой» — переживал отец. Эл беспрекословно слушалась. Она уже уверенней вводила его к себе в ротик, заставляя тяжело дышать любимого папочку. Она отпустила руки и стала погружать его еще глубже, упираясь, теперь уже свободными ладошками, в бедра. Норми сходил с ума от сладкой пытки. Он не верил своим глазам... Дочь делает ему минет. И это разжигало его еще больше. Он понимал, что близится концу. Норм отстранил Элис, боясь, что если еще и кончит ей в ротик, то окончательно морально травмирует ее. Он не знал что дальше. Он посмотрел ей в глаза. Она ввела пальчик в свою киску. Там был просто потоп. Она взглянула на восставший до нельзя орган отца и была в растерянности. Член взрослого мужчины и ее такое юное тело... Норм шепнул ей: «Не бойся, я не
