ты должна в любой момент быть готовой подставить свои дырки для утех. И запомни, без фокусов, с тобой и фотографий и видео хватает, так что если, что-то пойдет не так — все увидят какая ты проблядь. Поняла меня, шалашовка?
— Да, я все поняла, — ответила я.
— А теперь пойдем посмотрим, где твои дети, — она на меня смотрела дерзким взглядом.
— Нет, прошу вас, не надо... — я тут же прервала свои просьбы согнувшись пополам от короткого удара в живот.
— Живо, тварь, а то ты я вижу стала забываться кто ты есть, блядь! Одежда тебе не надо, — сказала она заметив, что я потянулась за платьем, — все равно они наверное спят, а если и не спят, то просто увидят какая их мать проститутка вот и все, — засмеялась она. Я пошла в детскую комнату в чулках и туфельках, за мной шел Виктор с камерой и Лариса. Тихонько, что бы случайно не разбудить детей я открыла дверь. Они спали, тихо, мирно спали. Луч фонаря осветил их спящие тела.
— Ну вот, ты же не хочешь чтобы твои отпрыски узнали, какая их мать шалава? — снова обратилась ко мне соседка.
— Нет, не хочу, — зашептала я опасливо поглядывая не проснулись ли дети.
— Ну вот и хорошо, будешь послушной — все будет хорошо, ну а если что-то не так — то подложу тебя под твоих сыновей, поняла меня, прошмандовка? — прошепатала она мне на ухо, одной рукой забираясь ко мне между ног. Я послушно раздвинула ноги, и её палец стал трахать моё многострадальное влагалище. В это время друг Ларисы продолжал снимать происходящее...
— Да, да, да, — бормотала я, стараясь скорее уйти из комнаты пока они не проснулись.
— Ну тогда в знак того, что ты меня поняла, становись раком возле кровати младшего твоего отпрыска, а Витюша снимет спящего ребенка, а рядом пизду его матери-прошмандовки.
Надо ли говорить, что я это сделала...
Наконец мы вышли из комнаты.
— Заплати Виктору Павловичу 300 долларов, не просто так он же тебя снимал, да и рот тебе кончины налил не за здорово живешь! — сказала мне Лариса. Я послушно пошла к серванту, достала требуемую сумму и отдала ее Виктору. Тот не глядя сунул себе в карман купюры и направился к выходу.
— Раздвинь ноги, — приказала мне Лариса. Я послушно расставила ноги и она всунула в мое влагалище свою ладонь. Я охнула. — Хорошо тебя сегодня раздрочили, были такие миленькие дырочки, а сейчас в твои дыры кулак пролезет, но мне так даже больше нравится.
Она достала из моей киски ладонь поднесла к моему лицу.
— Прибери за собой!
Я высунула язык и стала слизывать с ее руки свои выделения.
— Пальцы соси, — распоряжалась Лариса. Я покорно стала брать в рот её толстые пальцы, слизывала с них свою влагу, моля, чтобы это скорее закончилось. — Ладно, хватит, уже поздно, а завтра мы с тобой продолжим наши развлечения. И запомни: по первому моему зову — ты бежишь ко мне! Уяснила, дырка?
— Да, Лариса Петровна, — сломлено ответила я...