16 часов из жизни женщины.
«Я танцую с тобой в моих сказочных снах
странный танец, которому нету названья.
На ресницах моих задрожала слеза:
Это танго любви и фокстрот расставанья...»
Стараясь не разбудить мужа, Мария выскользнула из-под одеяла. В темноте нащупала одежду и часики. Бесшумно метнулась к двери.
— Куда ты в такую рань? Ещё семи нет, — настиг её на пороге старческий голос.
Сердце заколотилось, потом тоскливо сжалось от жалости и ощущения вины.
— Спи. Мне сегодня рано. В десять придёт заказчик, а у меня ещё не готовы эскизы к проекту.
Поскорее одевшись и схватив сумку, Мария выскочила из квартиры. Бегом к метро. В голове одна мысль: «Через пятьдесят три минут я увижу его».
***
Господи, как же медленно ползёт поезд! С ума можно сойти! Наконец: «Станция «Проспект мира», переход на станцию... « Чуть не сбив с ног замешкавшуюся у выхода женщину, Мария рванулась к выходу. Наверх, бегом по эскалатору, словно ловец жемчуга за глотком воздуха. Звонок мобильного телефона:
— Ты где? Почему не позвонила. Я тебя встречу.
— Не надо! Я возьму такси, так будет быстрее. Буду через десять минут.
— Я люблю тебя.
— И я тебя.
* * *
— Остановите у светофора! Спасибо, сдачи не надо...
Стоя на пешеходном переходе и с нетерпением ожидая, когда же загорится зелёный, она издали увидела его. Он шел ей навстречу, в тонких пальцах дымилась утренняя сигарета. Глаза беспокойно искали её в толпе.
Ноги Марии вдруг оторвались от земли, и она увидела как-то вдруг со стороны и сверху бегущую женщину в распахнутом сером пальто с развевающимися, словно крылья, полами. «Это же я», — успела подумать Мария и с разбегу ударилась о его грудь.
— Сумасшедшая! Почему не позвонила, я бы встретил, — стараясь не опалить её волосы сигаретой и прижимая к себе, выдохнул он.
* * *
Створки лифта медленно, очень медленно сомкнулись. Они накинулись друг на друга как безумные, жадно впились губами друг в друга, кусая и сплетаясь языками, перестав дышать. Ему пришлось согнуться, чтобы плотнее прижать её к своему животу. Мария притянула к лицу его голову, запустила пальцы в густые черные с проседью волосы. Легкие заполнил запах табачного дыма и дорогого одеколона. Извечный запах любимого мужчины. Лифт дёрнулся и остановился.
Он пытался открыть дверь левой рукой, правой до боли сжимая её детские пальцы с обкусанными ногтями. Ключ слепо колотился о железную дверь. Вдруг заполошно залаяла соседская собака.
— Дай я! — Мария засмеялась. — Ты перебудишь соседей.
***
— Завтракать будешь? — каким-то враз охрипшим голосом спросил он.
— Иди ко мне, — позвала она, — Уже восемь часов. У нас так мало времени. Он подошел, голый по пояс. Она легонько провела ногтями по его спине, коснулась горячими ладонями впалого живота, осторожно пробежала пальцами вдоль брючного ремня и одним движением расстегнула пряжку. Он вздрогнул, прикрыл глаза. Как слепой, нащупал пуговицы на её блузке, тонкими нервными пальцами саксофониста, расстегнул одну за другой. Мария нетерпеливо тряхнула плечами, освобождаясь от ненужной материи. Его руки, словно узнавая, всё увереннее двигались по её телу. Наткнувшись на застёжку лифчика, досадливо замерли, но тутже решительно сломали оборону маленьких крючочков, оборвав один, особенно упрямый.
— Грудочки мои любимые. Как я по ним соскучился! — В его ладони доверчиво легли две маленькие плотненькие девчоночьи грудки, целомудренно белые, с затвердевшими от напряжения сосками. Ноги Марии вдруг стали ватными, сердце заколотилось. Она сползла перед ним на колени. Он качнулся ей навстречу, вышагивая из брюк. Мария обхватила руками его бёдра, впиваясь ногтями в крепкие ягодицы. Через тонкие плавки щекой она ощутила напряженную плоть. Бережно, как сапёр, распеленала замеревший в ожидании взрыва снаряд, кончиком языка медленно провела по нему снизу вверх, но, не достигнув
