движений, как стенки влагалища начали сокращаться, а по телу прошлась уносящая за собой все мысли дрожь. Наташа лишь на пару секунд остановилась, а потом продолжила снова. Сейчас она двигалась быстро, при этом она нагнулась над Машей и начала ласкать ее языком. Во второй раз Маша приглушенно что-то шептала в свою ладонь и тело ее выгибалось дугой. Ольга же все не могла довести себя, отчего захныкала, как капризный ребенок. Несколько минут она теребила клитор, а потом ввела в себя два пальчика, но этого было мало.
Прошло пара минут, пока Маша пришла в себя. Наташа молча одевалась за ширмой, а Ольга сжимала ноги и смотрела на Машу. Та поднялась с кушетки и взяла в руки фаллос. Потом приблизилась к девушке. Та испуганно поглядела на нее, но ничего не сказала. Маша стащила девчонку с кресла и приподняла его, а потом наклонила на него Ольгу. Та улеглась грудью на голубую салфетку, а после стянула ее. Соски обожгло холодом обивки кресла, от чего они затвердели, а низ живота наполнился приятно истомой. Маша широко развела ее ноги и провела пальцами от ануса до лобка и обратно, а потом без промедлений вставила в вагину девчонки тот самый фаллос, что пару минут назад был в ней самой. Девица пискнула и задергалась, пытаясь вырваться, но Маша придавила ее тело своим и включила фаллос. Тот заработал с тихим жужжанием, а девчонка успокоилась. Она тяжело дышала, но больше не вырывалась. Маша же в это время поглаживала ее клитор, то надавливая, то почти отрывая от него свои пальцы. Девчонка начала стонать и попыталась двигаться.
— Это большой размер. — Маша прошептала это на ушко Ольге. — Так сразу. Даже я его не сразу приняла.
Ольга не отвечала. Ей нравилось ощущение заполненности и боль, что возникла при введении этой штуки в ее пизденку. Ей нравилось тело Маши над ней. И ее грудь, что прижималась к ее спине. Маша начала двигать фаллос. Ольге казалось, что он уже где-то в матке и вот-вот проткнет его насквозь до тех пор, пока не кончила прикрывая рот ладошками, чтобы не заорать на весь кабинет. Фаллос вышел из Ольги с чавкающим звуком, который жутко веселил Машу в течении многих лет, после этого дня. Ольга же при воспоминаниях об этом краснела и пряталась под одеялом, но потом выбиралась, чтобы ощутить на языке сталь пирсинга.
