хищника, злого и очень опасного. Я вся съежилась от того, как он смотрел на меня. Но все равно, не смотря на эти ужасные обстоятельства, меня к нему тянуло... Ведь когда-то у меня даже были такие фантазии, мне хотелось, чтобы кто-то взял меня силком, грубо. И вот, я в чужой квартире с человеком, который против моей воли затащил меня сюда и наверняка не для того, чтобы познакомиться и поболтать.Он смотрел на меня с минуту, а потом заговорил. — Как зовут?«Мдаа, немногословен», — подумала я. — Как зовут? — повторил он, схватив меня за руку и одни рывком поставив на ноги. — Ан... Ангелина.Он хмыкнул. — Ангел, значит. Будешь вести себя по-ангельски — все будет хорошо. А если нет, пеняй на себя. Меня будешь называть Мне показалось, что его голос и взгляд немного смягчился, поэтому я кивнула. — Ну и умница. Давай, иди в комнату.Я осталась стоять, не сделав ни шагу. Он снова стал злиться, крепко схватил меня за руку и потащил вглубь квартиры. — Я же сказал, ведь себя хорошо! Ты что, не поняла?!И влепил мне затрещину. Не сильную, судя по тому, как больно мой мучитель умеет делать, так, для профилактики. Щека у меня загорелась, и я схватилась за неё ладонью. Мне так хотелось заплакать, но я понимала, что этим только рассержу его еще больше, поэтому старалась разозлиться и прогнать слезы.Он снял с меня шубу и, прямо в сапогах, нажав на плечи, посадил меня на пол, на ковер. Сам сел в большое кресло рядом. Он разглядывал меня минут 5. Я ждала.Потом он резко встал, да так что я испугалась, наклонился близко-близко к моему лицу и тихо, а оттого еще более зловеще сказал: — Значит так, Ангел, будешь делать то, что я скажу. Шаг влево, шаг вправо — пожалеешь.А потом, немного отстранившись, добавил уже более спокойным голосом: — Звать будешь меня Ник.Сказав, видимо, все, что посчитал нужным, он опять сел в кресло и снова стал рассматривать меня. — Сними платье.Я, уже который раз за вечер, окаменела и не шелохнулась. — Ты что, не поняла? Может мне повторить? — угрожающе сказал он и сделал вид, что собирается меня ударить.Зажмурившись от страха, я быстро стянула с себя платье и осталась в одном белье и высоких чулках. Черт побери, зачем же я надела чулки! Правильно мама говорит, нельзя носить зимой чулки. Если бы я была в каких-нибудь тёплых, натянутых до талии колготах, то явно не услышала бы: — О, да у тебя чулки. Люблю их, молодец.Он чуть ли не облизнулся! Вот гад. Но, к сожалению, меня его реплика не только рассердила, но и возбудила. Блин, да что со мной такое, меня затащили непонятно куда, скорее всего, меня сейчас изнасилуют, а я таю от комплиментов моего насильника?!Ник, будто бы понял, что мне все это понравилось, слегка ухмыльнулся и сказал: — А теперь иди ко мне. — и похлопал по коленям.Я покорно встала и направилась к нему, села ему на колено. — Молодец. — сказал он, потянувшись к моей груди.Он положил свою большую ручищу на мою грудь, да так, что мой третий размер оказался в его ладони! Потом вторую. И стал ритмично сжимать их. А потом опустил чашечки лифчика и стал пощипывать соски, выкручивать их... Боже, какая это была сладкая мука... Я еле держалась, чтобы не застонать! Я закусила губу и молчала. Но меня выдало моё же тело: соски затвердели и торчали как два неопровержимых факта моего возбуждения. Предатели. — Хм, да тебе же это нрааавится. А вот так... — и Ник, наклонившись, укусил меня за один сосок. Я аж подпрыгнула у него на коленях! — Что, так не нравится?! — в его глазах снова запрыгали чертики, и я поспешно ответила, что мне нравится. Он тут же ухмыльнулся и с удвоенными силами стал терзать мои грудки. Ник то сжимал их до боли, то пощипывал, то покусывал... Моя грудь уже стала красной, а соски ныли, но он все продолжал меня мучить. И вдруг, неожиданно, я почувствовала ... на своём соске его шершавый и влажный язык. Вот это было очень
