Контора наша, как и многие другие, расположена в двух бывших квартирах. При перепланировке сам собой выделился небольшой чулан. Там хранились расходные материалы, бумага, швабры, моющие средства и пара старых стульев. Чулан имел свой выход на лестничную клетку, а от самой большой офисной комнаты был отделён только гипсокартонной перегородкой. То ли строители нахалтурили, то ли дом дал усадку, только в гипсокартоне открылась щель, такая, что карандаш можно просунуть.
У меня был ключ от двери чулана, и для моего наблюдательного пункта лучшего места придумать было невозможно. А наблюдательный пункт я решил устроить после того, как намётанным глазом обнаружил некоторые странности, происходившие в нашем офисе.
Наталья, 30-ти летняя разведёнка, одна растила сына и ухаживала за больными родителями. Жили они скудно, Наталья вечно жаловалась на нехватку денег. Ходила в старых джинсах и вытертой кофтёнке с растянутым вырезом, куда я не упускал случая заглянуть в тот момент, когда Наталья доставала что-то с нижних полок офисного стеллажа. Кое-какие сиськи там присутствовали. А вот задница у Натальи была действительно хороша. Широкая, круглая, крепкая.
Задницу я разглядывал, когда Наталья влазила на стремянку к верхним полкам того же стеллажа. В одной комнате с Натальей, в той самой, где была щель в чулан, сидело ещё четверо, в том числе двое оболтусов — Лёха и Макс. Оба не дураки выпить, пройтись по бабам и полазить по порнушным сайтам. Особенно сексуально озабоченным казался Макс. В курилке он только и трындел, что про свои сексуальные подвиги. Как он ей вдул и как она отсосала.
И вот, с некоторых пор я стал замечать, что периодически, примерно раз в неделю, эта троица, как бы невзначай, начала задерживаться на работе. Заподозрить их в излишнем служебном рвении было невозможно. Но почему-то в тот момент, когда прочие сотрудники радостной толпой валили по домам, Наталья, Лёха и Макс с начинали с озабоченным видом рыться в бумагах, изображая завал работы. Очень мне захотелось выяснить, чем они там занимались, когда офис пустел. Для этого и пригодился чулан.
План был таков: уйти вместе всеми, выждать 10 минут, тихо вернуться в чулан и...
Предусмотрительно, я заранее смазал замок чулана и дверные петли. Всё работало бесшумно.
В первый же день, когда подозреваемые снова чрезмерно увлеклись работой, я вышел с коллегами, сделал вид, что мне сегодня в другую сторону, покрутился по дворам и тихо поднялся по лестнице. Дверь чулана открылась без малейшего скрипа. Подсвечивая мобильником, я осторожно вошёл, прикрыл дверь и тихо опустился на стул перед щелью. Щель ярко светилась, за перегородкой что-то происходило. И судя по звукам, что-то очень даже интересное.
Слышалось какое-то мычанье, клокотанье, бульканье, кашель, негромкие шлепки и скрип. Скрип очень напоминал поскрипывание нашей стремянки. Щель не позволяла видеть всю комнату, и стул я поставил неудачно. Я видел только кусочек чьего-то голого тела, предположительно — жопы, который то показывался, то исчезал из поля зрения. С величайшей осторожностью я передвинул стул и заглянул в щель под другим углом.
Какая прелесть!
На нижней ступеньке стремянки сидела совершенно голая Наталья. Её руки были заведены назад и связаны. Ноги были раздвинуты, я видел белые, тронутые целлюлитом ляжки и тёмное пятно вульвы между ними. На больших коричневых сосках Натальи висели бельевые прищепки с грузиками, оттягивающими книзу и так подвядшие уже груди. В качестве одного грузика был использован дырокол, в качестве другого — фаянсовая кружка. Перед Натальей, подбоченившись, стоял голый Макс и неторопливо, с оттяжкой ебал её в широко раскрытый рот. Во второй руке у Макса была зажат брючный ремень, которым он периодически шлёпал Наталью по грудям. В этот момент бульканье от входящего в горло члена прерывалось тем самым мычаньем.
