Поттер? — тяжело дыша, спросил Малфой. — Да просто у нас на Слизерине с половой жизнью всё хорошо, это только вам даже ваши грязнокровки не дают. — Ты вылетишь из Хогвартса, Малфой, — яростно пригрозил Рон. — За что, рыжий? Правила не запрещают ученикам трахаться, я проверял, — улыбнулся Драко. — Что это за девушки? — спросил Гарри. Он по-прежнему не видел их лиц — девушки всё ещё лизали слизеринкам. Пэнси и Милли сильно вдавили их лица в свои промежности, подавлись бёдрами навстречу, часто-часто стонали и готовы были кончить. — Просто шлюхи Хогвартса, — лениво сказал Малфой. — Как-нибудь познакомлю вас. — Поттер, — простонала Пэнси, — свали отсюда. Или ты любишь подсматривать? — Конечно, вон у них уже стояки! — рассмеялся Драко.У гриффиндорцев действительно наступила эрекция, что было заметно через брюки. — Пойдём отсюда, Рон, — смущённо бросил Гарри, и они ушли, громко хлопнув дверью.Всё время, пока мальчики были в купе, Гермиона была полужива от страха, что её узнают. Теперь Пэнси не надо было даже прижимать её голову — Гермиона сама как можно глубже уткнулась в мокрую пизду слизеринки, лишь бы её не узнали Гарри с Роном. Впрочем Пэнси всё равно сильно и больно дёргала её за пышные волосы.Если бы не это, удовлетворять Пэнси было бы не так плохо, как терпеть зудящую боль в растянутой заднице, которую грубо растрахивал Гойл. Гермиону сначала чуть не стошнило от вкуса чужой женщины на языке, но она потихоньку привыкла — вкус вагины Пэнси был не приятный, но и не резкий и отвратительный. Гермиона пыталась вспомнить, как она обычно ласкала себя и действовала так же — то проводила языком между половых губ, проникая глубоко в слизеринку, то облизывала её твёрдый маленький клитор. Наконец, Гарри и Рон вышли из купе, и Пэнси немедленно выгнулась в оргазме: — Да! Кончаю!Она плотно сжала голову Гермионы своими ногами и не отпускала, пока не кончила со всхлипами. Тогда она оттолкнула гриффиндорку. Гермиона огляделась: Драко и Гойл довольно пялились на всё это. Джинни, видимо, довела Милли до пика быстрее — полная слизеринка откинулась на спину с прибалделым видом. Джинни высунула язык и снимала с него и с мокрого лица чёрные волосы. Гермиона посмотрела на небритый лобок Милли и вздохнула: Джинни пришлось не легче. Гермиона стала руками отирать мокрое от выделений Пэнси лицо. — Рабыни, — лукаво сказал Драко, — вы не забыли, что это всё отправится вам в рот?Гермиона даже не смогла ужаснуться. Когда же этот день закончится? — — -После того, как гриффиндорки очистили свои лица и сперму со спин (естественно, всё им пришлось проглотить), они потянулись к одежде. — Что вы делаете? — холодно спросил Малфой. — Хотим одеться, — тихо ответила Гермиона. — Ну, кое-что вам не понадобится, — сказал Малфой и взмахом палочки испарил их нижнее бельё. — Малфой, ты совсем? — вспылила Джинни из последних сил. — Мы не пойдём по поезду без ничего под юбками. — Ну, сделанного не воротишь, — пожал плечами Драко. — Хотя... дорогие, может поможете рабыням? — Конечно, Драко, — ответила Миллисента.Рабыням дали зелёные трусики слизеринок. Гермиона и Джинни натянули чужое бельё. — Кстати, — сказал Драко, — за то, что Уизлетта повысила на меня голос, установим правила. Рабыни, один раз надев бельё, вы не можете его менять, чистить и так далее в течение дня. Снимать вы его можете только когда ходите по нужде. Вечером перед сном вы снимете трусики, засунете их себе в рот и проспите так до утра. — Мы передумали, пойдём так, — быстро сказала Гермиона и попыталась раздеться, но руки не слушались её. — Нет, раз вы их надели, то сегодня сделаете как я сказал, а дальше как хотите, — ответил Драко. — Ладно, одевайтесь и топайте к своим дружкам, вас