беспощадный оргазм наслаждений от издевательства и унижения над собой, над моей женой и над всем светлым и чистым во что верил.
Я стоял с мокрой рукой и одеждой, нюхая ... свой густой запах, дрожа от мерзости быть в таком состоянии безмолвного наблюдателя за картиной, где имеют (именно имеют, а не любят) мою жену. Я почувствовал слёзы, но этот оргазм ещё не улёгся и я тихо стонал от смешанного болезненного удовольствия, зная, что я пал, что я больше даже сам для себя не смогу утешать себя, что я даже сам для себя никогда не буду мужчиной и мужем, а только ничтожеством, которое дрочит, подглядывая за изнасилованием своей жены. Я не смогу смотреть ей в глаза, в глаза тёщи, своего отца, и вообще никому, когда нас будут спрашивать о наших делах. Я больше не смогу.
Теперь у меня возбуждение отлегло, и я бы мог прервать всё это, но уже не мог из-за мокрой одежды. Мне стало жалко себя, и попытался сделать себе немного хорошо, начав мять свой маленький сдутый шнурок в трусах залитых липкой спермой, пока видел, как здоровый толстый член вбивается снизу вверх в вагину моей жены, раздвигая её отверстие до предела.
— Эта сука мокрая от моего хуя. Она течёт, отвечаю, — сказал он со смехом.
Перед его распалённым мерзким лицом было отвёрнутое плачущее лицо моей жены. Она стонала, хныча.
— Присоединяйтесь, пустим её по кругу разом! Давай сделаем это с этой крашенной блядью!
Получив разрешение, остальные разошлись. Один в белых носках скинул с себя рубашку и пиджак, и пристроился сзади. Другой не мешкал, как этот. Он схватил Юлю за волосы, испортив уложенную причёску, выбросив заколку (которую ей подарила её мама) и присел на край стола, как и тот, который уже пробовал её снизу.
— Нет, — она простонала сквозь слёзы, увидев второй торчащий член, куда её голову толкали.
— Соси всем ртом! — закричал он.
Мою жену принудительно насадили ртом на головку члена. Его руки насильно за волосы водили её верх и вниз. Ей оставалось как можно шире разевать рот, с трудом впуская только его круглую головку.
— Весь не берёт, сука! — он пожаловался начальнику кабинета.
— Глубже! Глубже, Юлия Романовна! Хули тебе ломаться, ты уже пробитая жёнушка! — надавливая своей третьей рукой, он вогнал до самых яиц губы моей жены на член этого мужика. Тот, похоже, не ожидал такого, испугавшись зрелища растянутых уголков рта на своём хую, но от нескрываемого удовольствия начал повторять это. Я смотрел, как такое красивое личико моей любимой насилуют в самые губы толстым волосатым членом, заставляя брать в горло. Она с закрытыми глазами двигала головой, раскидывая свои светлые волосы. Она не сосала, это нельзя так назвать, её головой пользовались, как отверстием, куда вгонялся такой длинный член. А этот урод только и твердил ей, чтобы она заглатывала больше.
Третий пытался вставить сзади в мою жену. Я испугался, видя его размеры. Этот член был больше всех (как в порно около 30 сантиметров) и кривой набок с чёрными волосами на середину основания. Это у него не получилось. Он ещё пытался, но не смог в неё засунуть. Тут он сжал зубы от накопленной злости, видя как другие стонут и пыхтят от наслаждения, и хлестанул по ягодице со всего размаху. От звука у меня в ушах загудело.
— Жопу раздвигай! Я буду ебать тебя туда! Раздвигай, пока не уебал! — закричал он.
Дрожащие ручонки мои жены направились назад. Я видел, как она собственноручно с силой пытается развести складку между ягодиц как можно шире. Это вызвало во мне настоящую ревность, даже злобу на неё из-за того, что она сама способствует руками, где одето кольцо, которое ей подарил я, купив в кредит. Я скорчился от презрения уже к ней и почувствовал, как у меня встал. Мои трусы упали к коленям. Так я начал полноценно дрочить, часто срываясь мокрым липким кулаком со своего конца. У меня был, как деревянный и я
