делать дальше и как быть.
Кто-то поскрёбся в дверь. На миг сердце Риты замерло в леденящем ужасе. Но только на миг. Решение пришло в голову само собой и мгновенно.
Со всей прытью, на какую только она была способна, Рита Батлер, юркнула на кровать, под одеяло к сыну. Она успела рукой опустить его голову на подушку, хорошо тот дальше сам всё понял и тут же закрыл глаза. Рита успела положить голову ему на грудью и обнять его одной рукой за полсекунды до того, как открылась дверь.
— Рита... — это был шёпот Ирвина, — всё в порядке?
Рита приподняла голову с груди Кайла и обернулась через плечо к двери, поддерживая рукой одеяло, чтобы то не опустилось ниже шеи.
— Прости, милый... — прошептала она силуэту мужа в темноте комнаты, — но мальчик так стонал... Заканчиваете без меня. Можно я сегодня посплю с ним? Не хочу оставлять его одного в таком состоянии..
— Конечно, дорогая... — прошептал в ответ Ирвин, — мы уже убрали со стола и ложимся спать.
Ирвин на цыпочках подошёл к кровати и запечатлел нежный отеческий поцелуй сначала на щеке Риты, а потом на лбу у Кайла.
Когда он удалился и его шаги затихли на лестнице, и Кайл и Рита оба облегчённо выдохнули, как преступники, которых едва-едва не застали на месте преступления.
«Да, наверное, с этой самой минуты меня можно считать не жертвой этого преступления, а уже его соучастницей, — как-то вяло подумала Рита. Но в душе она не была до конца так уверена, что поступила правильно, скрыв от мужа ужасный и несусветный поступок их сына. Но что поделать, она слишком хорошо знала Ирвина Батлера и не сомневалась в его реакции на подобное посягательство на его жену, а тем более со стороны собственного сына. И не могла этого допустить..
— Спасибо, мама... — прошептал Кайл.
Рита чувствовала, как гулко и скоро бьётся в его груди сердце. Она нахмурилась. Теперь-то настало самое время подумать о том, как теперь жить дальше с тем, что случилось между ними десять минут назад. И уж тут то, пусть Кайл не ждёт от неё ни жалости, ни снисхождения... Она чувствовала, как теперь медленно, но верно и безудержно в ней закипает праведный гнев.
Рита уже хотела открыть рот, чтобы излиться долгой тирадой на своего отпрыска, но вдруг поперхнулась.
Нечто твёрдое и мощное настойчиво упёрлось ей в бедро.
«Ненасытный, бессовестный мерзавец» — подумала она, вспыхнув, чувствуя, как в темноте ладонь Кайла с уже знакомой бесцеремонностью ложится на её грудь. И этот сопляк две минуты назад жалостливо взирал на неё, как побитая собака?, — ненадолго же хватило раскаяния».
— Кайл!! — зло зашипела она.
— Прости меня, мама — он прошептал это тем же точно тоном, каким попросил прощения минуту назад. Его горячее дыхание обожгло её шею.
Это было невыносимо ужасно. Она осталась в постели Кайла, с ним, ради него, чтобы скрыть, чтобы спасти сына от позора и неминуемой жестокой расправы от рук его отца за изнасилование собственной матери...
И что же она теперь получила в благодарность от своего отпрыска за его спасение?
Он, словно, воспринял её великодушие и поистине христианское всепрощение, как должное и теперь, судя по всему, опять был совсем не прочь воспользоваться своей матерью для утоления своей греховной кощунственной похоти. Для Риты это было уму непостижимо... Она-то ожидала, что остаток ночи Кайл проведён в слезах раскаяния и мольбах его простить... Во всяком случае, примерно так Кайл всегда вёл себя раньше, уличённый на какой-нибудь проказе или неблаговидном поступке.
Рита замерла, совершенно испуганная и сбитая с толку. А Кайл уже наваливался на неё, всем своим весом вжимая её тело в кровать. Его руки шарили по её телу, нетерпеливо задирали футболку до самой груди... Рита вздрогнула, когда жаркие губы сына мягко засосали её сосок. Мысли взвились лихорадочным роем, словно, стая
