взмахнув, со свистом рассекая им воздух, смахнул с него капающую влагу.
— Повернись к стене, спусти трусы. Нагнись.
— Горячие слёзы потекли по щекам. Не надо, я не буду — будто из далека, слышу тонкий умоляющий голос.
— Ещё минута, и я с тебя шкуру спущу — слышу его спокойный голос.
Повернувшись к зеркальной стене спустив трусики, прижимаю их ладонями к коленям. Боже! Боже! Я не хочу смотреть в зеркало... Это не я. Это не со мной...
— После каждого удара я хочу слышать, извините, мой Господин. Тебе понятно? Понятно... ?
— Понятно, Господин.
В зеркале краешком глаза вижу, как он заносит прут. Не произвольно выгибаю попу навстречу пруту...
... И мой вопль сливается с опоясавшей ягодицы жгучей болью.
В наступившей минутной паузе: — Извините мой Господин — кричу я.
Слыша свист прута, закрываю глаза. Я не хочу это видеть!! Дернувшись, я кричу от боли.
Тишина... Извините, мой Господин!!
— Достаточно. Выпрямись. Стоять смирно, не шевелясь!
— Да Господин. Одними губами шепчу я...
... Сними обувь. Руки за голову! Ноги раздвинь! Шире! Смотреть вниз!
До чего она красива, эта русская.
— Повернись. Присядь, стань на колени. Лицом прижаться к полу. Ладони на ягодицы.
И склонна к послушанию. Первый же урок расставил всё на свои места.
— Раздвинь ягодицы!
— У тебя не было анального секса?
— Нет, мой Господин.
Она меня заводит своей круглой, невинной, белой попкой, крепкой как орешек, с узкой полосочкой девственного ануса. Тонкими пальцами с розовыми ногтями, впившимися в ягодицы.
— Будешь обучена доставлять удовольствие и этим способом.
— Да. Господин.
— Встань. Собери волосы в хвост. Встречаясь со мной, ты должна быть, обнажена, волосы убраны в хвост. Из одежды — только то, что я разрешу. Понятно?
. Да. Господин.
Теперь подойди и опустись на колени у меня между ног. Сделай, минет.
Красивое лицо, чуть припухшие губы, розовый острый маленький язычок трепещет и лижет головку, ствол, пробегает по яйцам. Длинные ресницы приятно щекочут в паху. Она старается, пытается избежать наказания. Глупая. Ведь — ничего личного. Просто работа. Для меня это дрессура, и ничего больше... Хотя она симпатична... Не каждый день дрессируешь такую. Интересно, для чего она шефу. Эта куколка не для борделя.
Моя головка великовата для её рта. Нежный ротик, а какие зубки...
— Шире раскрой рот. Ёщё. Ещё. Вставлю расширитель для рта! Вот так! — Испугалась.
— Встать.
— На кровать. В дог позишн! Живо!
Как красива. Колени, ноги... Как я её хочу!!
Приставляю головку, нажимая, ввожу. Девушка, ахнув, прогнулась, покрывшись мелкими капельками пота. Что? Никогда не доводилось принимать такой большой член?
Чувствую, как член, проходя в горячее, узкое девичье влагалище расширяет и раздвигает внутри его.
Пахом прижался к белой горячей попке. Даю ей минутку передохнуть, тихонько вращая в ней. Взяв крепко и жёстко за талию, начинаю фак. Увеличивая темп и на всю длину.
Стоны... Охи... Ахи... Постепенно стоны всё сладостней... Раскрасневшись, открыв от удовольствия алый ротик и разбросав по спине, плечам пряди волос начинает всё быстрее и быстрее подмахивать, крутить попой. Сладостная истома волнами дрожи пробегает по её телу. В эти минуты я больно и сильно хлещу ладонями её ягодицы. Так надо.
Наконец, в предчувствие сладкого мгновения, выхожу из неё. Грубо схватив за волосы на затылке, переворачиваю на спину, кончаю в губы, в прекрасное лицо. Оксана пытается отвернуться, зажмурив глаза, сжав губы. Стараясь не дышать.
Шлепок по горящей, розовой заднице, приводит её в чувство.
— Повернись и вылижи!
Открывает глаза, явно не хотя, кончиком языка лижет член.
— Раскрой рот! Шире! — я собираю пальцем сперму с ее носика, бровей, щёк, вытираю о губки
