согласился защищать моего брата в долг, то есть деньги мы ему обязались выплатить с тех, что нам подарят на свадьбу (будет ли она теперь?). Тео привез его в тюрьму, на свидание к моему брату. Меня к нему не пустили.
— Что он вам сказал? — накинулась я на адвоката, когда уже в потемках, он вышел из ворот тюрьмы.
— Ничего такого, чего ты не знаешь. Что он — не виновен. Что, когда он уходил, Говард спокойно пил свой коктейль и болтал по телефону. Что у Говарда в тот день, как всегда, была масса народу.
— Но на видеозаписи он — последний, кто видел его живым.
— Ты уже и видео посмотрела? Умница — девочка! Надеюсь, ты мне его записала?
— Ну не специально вам, но да, записала на флешку.
— Хорошо. Давай сюда. Завтра созвонимся.
Дома меня ждал роскошный ужин, на который я даже не смогла посмотреть, так как всю дорогу думала о брате, и, когда доехала домой, уже была в состоянии истерики. Всё, что мне было сейчас нужно — это выплакаться.
Когда сил плакать уже не осталось, дверь в комнату тихонько открылась, и к моей спине прильнул Тео.
— Все будет хорошо, малышка.
— Думаешь?
— Уверен.
— Повернись ко мне, милая.
Повернувшись, я встретила его губы.
— И хоть ты еще не стала моей женой, но сегодня я буду любить тебя так, как полагается в первую брачную ночь.
Нежные поцелуи становились страстными, объятья — более крепкими. Я не хотела заниматься сейчас сексом, но вспомнив, как он расслабляет, подумала, что сейчас нуждаюсь в утешении. Сняв с меня всю одежду, он отнес меня в душ, где поставив под струи теплой воды, намылил с головы до ног. Когда все мыло было смыто, он вытер меня насухо, целуя каждый подвернувшийся участочек тела.
В кровати он взял крем, и сделал мне массаж. Когда он его закончил, я уже окончательно возбудилась. Да, секс с нежным, любящим тебя мужчиной — это нечто. Хотя бы ради этого, стоит выходить замуж.
А наутро нам позвонил его дядя — адвокат. Он просмотрел материалы дела и нашел множество не ясных моментов. В общем, освобождение моего брата и наша с Тео свадьба откладывалась на неопределенный срок.
Вычислить убийцу Говарда оказалось сложно. Чулки, которыми его задушили, были неизвестного происхождения, а убийца, видимо, был в перчатках. Но квадратный дядечка оказался профессионалом: под столиком была найдена шерстяная нитка. Я до сих пор не верю, как это по одной нитке можно узнать, что за одежда была, на кого одета, и даже какими он пользовался духами.
Случайно, один из официантов вспомнил, как через черный вход убегала какая-то дама, но ее никто не мог вспомнить.
На предварительное слушание пришли все работники клуба, даже уборщики, даже те, кого в тот день не было на работе.
— Объявляется слушание дела... (ну, и так далее и тому подобное).
— Подсудимый, встаньте. Признаете ли вы себя виновным?
— Нет, не признаю.
— К даче свидетельских показаний приглашается... (и далее по списку).
Чем дальше шло заседание, тем больше все вокруг нервничали. Курящие ребята то и дело выходили на крыльцо. Во время перерыва я только успела ободряюще улыбнуться брату, больше ничего не успела.
Я от нечего делать тупо рассматривала все и всех, кто меня окружал. Вон Додо то ли молится, то ли разговаривает сам с собой. Вот парень из охраны ковыряет в ухе. Вон Слон в сотый раз ощупывает свои карманы. И что он там ищет?! Но меня поразил... Шрек. Казалось, он застыл в позе отрешенности от внешнего мира, но по его сосредоточенному взгляду, мельчайших движениях в такт реплик окружающих, он показался мне чего-то ждущим. Фил сидел, как-то умещаясь на самом краешке ... стула, в состоянии, близком к обмороку (который у него и случился, когда его вызвали к барьеру).
И тут... в дверь вошел... Прибой. Как это мы про него забыли?! Действительно, он — единственный,
