головой вниз, к паху, открывая для обзора гладкие мягкие полушария ягодиц и крошечную звёздочку ануса. У Ашуина действительно были практически детские гениталии, слишком маленькие даже для эльфа.
— Смочи как следует, — приказал гигант, протягивая к Иллиам оттопыренный мизинец правой руки.
Пока эльфка с каким-то странным возбуждением обсасывала палец, размером больше среднего человеческого фаллоса, длинный змееподобный зык танелонца танцевал вокруг сфинктера, то и дело предпринимая попытки вторжения. Ашуин тонко вскрикивал и крепко держался за придаток самого Самсона, который так и не потерял твёрдости. Эльф испытывал откровенный страх и томительное возбуждение, он всегда питал любовь к телам других мужчин и телу своей сестры, но дальше ласк языком не заходило никогда! Этого было достаточно, чтобы позже, вечный юноша доводил себя до экстаза самостоятельно. Теперь же он готовился впервые пережить вторжение в свой зад, что и пугало, и будоражил его порочное нутро. Втянув язык, Самсон приставил мизинец к заду своей новой собственности.
— Ты не повредишь его своим когтем? — озабоченно спросила эльфка, тем не менее, следящая за действом с нескрываемым возбуждением. Она буквально только что получила высшее наслаждение, но её таз всё же продолжал едва заметно подрагивать в ритмичных поступательных движениях.
— Это всего лишь ороговевший ноготь, он не острый, а заострённый, у него нет режущей кромки. Он готов?
— Сэллу келеп талкан, Аши?
— Митан! Митта микала орибе таханата авой!
— Он просит тебя быть нежным, ты первый мужчина, который берёт его туда.
Одна бровь гиганта иронично приподнялась.
— Тогда мне жаль, что это происходит с помощью пальца. Если он не хочет, оставим эту затею.
— Аши, тэллуп канн келеп нитари ап-наар?
— Эке! Орибе таханата авой!
— Он хочет, чтобы это сделал ты!
Гигант усмехнулся и слегка надавил, при этом бережно поглаживая по выгнутой эльфской спине.
— Ты пробовала семя своего брата?
— Да, мы радовали друг друга порой.
— Развратные остроухие существа. Не упусти его излияния сейчас.
Эльфка нагнулась под торс братца и припала к его маленькому стерженьку. Медленно, но верно, мизинец штурмовал девственный сфинктер, Самсон не торопился, выводил кончик пальца раз за разом, чтобы в следующем штурме продвинуться немного дальше, при этом Иллиам, нарушая все священные запреты, все табу на кровосмесительные связи, ласкала женоподобного брата со всей нежностью любящей сестры. Сам Ашуин принимал ласки сестры и гигантского любовника, попеременно вскрикивая, всхлипывая и постанывая. Он вцепился в придаток Самсона, будто ищя у предмета своего восхищения сил, при этом ему было и больно и приятно, он чувствовал, будто им обладают ещё больше, чем раньше, и это делало его похожим на сестру, которой он всегда так восхищался. Палец Самсона вошёл до середины второй фаланги, стенки прямой кишки эльфа обхватывали его столь крепко, что когда гигант вытаскивал палец, зад юноши жадно засасывал его обратно. Самсон нащупал, что искал и стал со всей осторожностью, доступной столь огромному и сильному существу, массировать выбранную точку. В это время Иллиам удивлённо подумала, что ветвь её брата стала будто... больше! Совсем немного, но такой большой и твёрдой эльфка никогда её не видела! Ашуин прерывисто застонал от наслаждения и излил семя сестре в рот. Тщательно почистив брата, она вынырнула из-под его живота, и юноша смог расслаблено улечься на широкий мускулистый торс танелонца. Он сладко нежился после экстаза, но основание чёрного придатка из своих объятий не выпускал, лишь лениво целовал гладкий безволосый лобок Самсона.
Эльфка прижалась к правой руке гиганта, после чего он осторожно обнял её, и Иллиам спокойно прижалась е его
