прямо между ног и пристегнул к передней стороне ошейника. Он расстегнул ей кофточку оголив большую грудь, но не раздевая полностью.
Цепочка была холодной и неприятно давила на клитор. Но чем больше Ирина вырывалась, тем больше она согревала её своими движениями и соками, а горячие мужские руки успокаивали, заставляли вздрагивать и погружали в беспамятство. Это было состояние борьбы с собой, когда все тело безудержно готово было отдаться новым ощущениям, а разум, воспитание и правила приличия никак не могли позволить себе подобного отношения. Он ласкал и целовал её, и, нехотя, она поддавалась ему навстречу, выгибаясь. Она пыталась подглядывать вниз из-под повязки, но увидела только его голые ноги. Он полностью разделся, и она вдруг испугалась, неужели он возьмет её вот так всю скованную, а вдруг этому извращенцу придет в голову еще что-нибудь похлеще. Ответом на её предчувствия была пощечина.
— Не пытайся обмануть меня. Я вижу, что ты подглядываешь. Впрочем, тебе даже стоит увидеть себя. — Он сорвал повязку с её глаз, и она увидела своё отражение в трюмо, стоявшем в номере, и не узнала себя. На неё смотрела испуганная, но явно возбужденная, тяжело дышащая и краснощекая девушка с кляпом, закрывающим рот, с размазанной косметикой и лохматыми волосами, с задранным вверх лифчиком из под которого свисали тяжелые груди, юбка тоже была задрана и её края были заправлены под цепочку, идущую от ошейника.
— Ты слишком капризная и ленивая, пора и тебе чем-нибудь заняться — говорил он, отвязывая веревку. Теперь Ирина смогла опустить руки, но они по-прежнему оставались скованными. Достав карабин, Эдуард пристегнул наручники вниз к цепочке, чтобы нельзя было поднять рук. Ира попыталась дернуть руки вверх, цепочка натянулась и просто впилась в её лоно. Однако её вскрик только вызвал его усмешку.
— Встань на колени — приказал он. И она, сама не понимая почему, послушалась его, а он тем временем развязал веревку кляпа, и Ирина смогла выплюнуть его.
— Неужели такое тебе нравится? — испуганно спросила она.
— Мне нравится делать с тобой всё, что я захочу. А сейчас возьми его в рот и поработай языком как следует — бесцеремонно заметил Эдуард, буквально впихивая свой член в рот Ирины. Его ствол был довольно длинный и напряженный, Ире он сразу понравился, ей хотелось облизывать его головку, сначала медленно, как будто пробуя вкус, затем быстрее и быстрее, лаская языком уздечку.
— Да, шлюшка, возьми его в рот полностью. — И Ирина старалась засунуть член как можно глубже, вытягивая губы, но это получалось плохо, так как размер все же был внушительный. Он направил член в сторону, упершись ей в щеку.
— Давай защеканка, высуни язык и возьми его весь. — С этими словами Эдуард схватил её за волосы и резко вставил член ей прямо в горло. Это было и непривычно и больно. Из глаз Ирины брызнули слезы, но Эдуард не обращал на это внимания. Он резко двигал своим поршнем не давая опомниться и прижимая голову Ирины к паху. Ирина словно потеряла рассудок. Первые мгновения ей было неприятно, и она даже попыталась вырваться, но его руки крепко держали её голову. Она попыталась смириться с этим положением, чтобы не причинять себе боли. И вдруг ей стало казаться, что она превратилась в часть его движений, ей не хотелось, чтобы он останавливался. Оказалось, что прикованными вниз руками она вполне дотягивается до клитора, она стала ласкать себя, так как уже не могла сдержаться, за что получила еще одну пощечину.
— Я не разрешал тебе этого делать. Теперь ты моя игрушка и только мне решать, когда ты будешь кончать или получать удовольствие. Сначала научись доставлять его мне...
Движения Эдуарда становились все быстрее, Ирина перестала понимать, что с ней происходит, между ногами все ныло от желания, но она безвольно подчинялась, её мысли отключились, и она могла только чувствовать. Ей
