Мы с Ниной прогуливались по берегу реки. Стоял жаркий летний день и солнце палило так нещадно, что с нас уже градом лил пот. Чёрная футболка Нины промокла и плотно облегала высокую грудь, которая снова и снова приковывала моё внимание.
— Всё, я дальше идти не могу, — сказала Нина. — Давай передохнём.
— «И чайник сказал утюгу: «Я больше идти не могу», — процитировал я Федорино горе.
Мы повалились в траву в паре метров от воды.
— Укладывайся по удобнее. — предложил я и лёг поближе, уложив голову Нины себе на плечо.
Так мы лежали некоторое время, переводя дыхание и глядя в безоблачное небо, откуда всё так же беспощадно палило солнце.
— Мы тут изжаримся. Сейчас бы искупаться, — протянула Нина.
— Так в чём же дело? Речка-то — вот она!
— Я купальник не взяла.
— Я тоже плавки не взял, а хозяйственно и по-семейному оделся в парадные семейные труселя.
Мы немного помолчали и я предложил.
— Раз такое дело, давай купаться голышом.
Нина рассмеялась, — Ага, щаз!
— Я серьёзно! — не сдавался я, — А что такого? Тут ни кого вокруг нет, друг друга мы уж как-нибудь перестесняемся, я думаю, а для нас это будет необыкновенный жизненный опыт! Ты вот хоть раз голышом купалась при посторонних?
— Нет, конечно! — воскликнула Нина.
— Вот и я нет. Может такой шанс раз в жизни выпадает! Давай, говорю тебе, будет потом, что вспомнить! — Я видел, что Нина колеблется и мысль, вложенная мной, интересна ей. Щёки её порозовели, глаза заблестели и грудь, обтянутая футболкой стала вздыматься чаще.
— Ну, я не знаю, неловко как-то. — пробормотала Нина, оглядываясь по сторонам.
— Тут мы с тобой на равных. А чтобы было всё по-честному, давай будем не сами раздеваться, а раздевать друг друга. Так мы ближе станем и будем меньше стесняться. Согласна?
И Нина сдалась. Не знаю, что сыграло большую роль, жара, или перспектива раздеть меня и быть раздетой мною.
Мы поднялись с травы и встали друг напротив друга.
— Носки и всякая там обувь — не в счёт, скидываем их сразу! — предложил я и мы избавились от лишних в нашей игре предметов одежды.
— Кто начнёт? — спросила Нина.
— Давай на камни-ножницы-бумага? — предложил я.
Первой избавляться от отдежды выпало Нине и я, подойдя к ней ближе, осторожно взялся за нижний край её футболки. Руки мои чуть дрожали и я, глядя Нине в глаза, медленно потянул футболку вверх. Нина подняла руки и я освободил её от футболки, положив её на траву рядом с нами. Я окинул взглядом Нину, её грудь, укрытую чёрным ливчиком с кружевами по краям.
— Очень симпатичная штучка на очень красивой груди очень красивой девушки, — сказал я, чтоб немного разрядить обстановку. Смутившаяся было Нина улыбнулась и ответила:
— Ты давай, зубы мне не заговаривай, теперь моя очередь!
— Вперёд! — ответил я, смеясь, — только не очень-то пугайся моего костлявого ребристого тельца, там под футболкой я совсем не Апполон!
Я поднял руки вверх и Нина стала медленно снимать с меня футболку. Чтобы стянуть футболку через мои, поднятые вверх руки, Нине пришлось сделать шаг мне навстречу и я почувствовал прикосновение её мягкой упругой груди. От этого необычного ощущения мы оба замерли, но лишь на мгновение и Нина сняла с меня футболку.
Я, в притворном ужасе, прикрыл ладонями свои соски и возмущённым шёпотом закричал на Нину:
— Что такое! Как вам не стыдно! Средь бела дня!
Настроение у нас обоих становилось всё лучше и игривее.
— Моя очередь, — сказал я и опустился перед ней на колени. Осторожно я стал расстёгивать пуговицу на её джинсах. Пуговица попалась наредкость тугая и я возился с ней с полминуты, пока наконец не расстегнул. После этого я потихоньку расстегнул молнию ширинки и стал аккуратно
