разъехались в стороны. У входа в лифт замер парнишка лет семнадцати со скейтом в руке. Он стоял и удивленно смотрел, и не отходя в сторону и не заходя в лифт.
— Съебался быстро с глаз моих. — спокойно и настойчиво.
Пацан всё стоял, непонимающе глазея. Она прошептала ему: Уходи... Уходи...
— СЪЕБАЛСЯ! — рявкнул он, заставив пацана убежать к лестнице.
— Ты агрессивный ублюдок! Ты даже общаться с людьми не умеешь!! — она оттолкнула его ногой, заставив сесть на пол кабины, нагнулась подобрать сумку, заодно натянув трусики, и вышла из лифта. Достала ключи, стала открывать дверь своей квартиры.
Он выпрямился, подбежал к ней, развернул к себе лицом и впился губами в её губы, держа одной рукой за талию. Она ногтями впилась в его руку, чтобы он отпустил, а губы всё равно отзывались на поцелуи...
— Ничего ведь не кончено, правда, Лиз?
Ключ остались в двери, и он левой рукой проворачивал его по часовой стрелке. Дверь открылась, и он подтолкнул ее внутрь квартиры. Захлопнул дверь за собой.
— Ты же не будешь сбрасывать мои вещи с двадцатого этажа?
Она пятилась от него, а свой взгляд спрятать было некуда. Взгляд её следил за тем, как ОН скидывал с себя пиджак, вытаскивал рубашку из брюк.
Он положил ей ладонь на животик, подтолкнул к кровати. Она опустилась на кровать, позволив ему нависнуть сверху. Он целовал её шею, как пару минут назад в лифте... Медленно расстегивал по пуговичке шёлковую блузку. Расстегнул лифчик, стал ласкать её груди.
Она посмотрела вниз... Нет, ей не показалось.
— У тебя теперь ствол?... Артур...
Он перестал целовать её шею, потянулся к кобуре, достал Макарова.
— Купил на всякий случай. Ты же знаешь, солнце, есть чего бояться... Нравится?
Она взяла в руку пистолет.
Он стал целовать ее груди. Всё сильней прижимался к её телу... Ближе... Ближе...
— Ты хоть на предохранителе его держишь? А то просто представь, один выстрел и...
Громкий хлопок заложил ей уши. От удара пули он слетел с кровати назад. Упал на спину, ударившись головой о край журнального столика.
— ТВОЮ МААТЬ! ЗАРЯЖЕН! ОН ЖЕ ЗАРЯЖЕН! — она кричала что было силы, но свой голос практически не слышала. Вскочила на кровати, судорожно кусая свои пальцы. В панике уронила пистолет на пол.
— ДУРАК! ДУРАК! КАК ТЫ?! КАК ОН?!
Нагнулась над ним, прикрыв рот ладонью, капая слезами, смешанными с тушью на его белую рубашку. В области живота была видна кровь вокруг пули, пробившей рубашку. Убившей его.
Она сидела в другом конце комнаты, запахнув блузку, обняв колени. Потрескавшиеся губы судорожно шептали слова, складывали их в предложения, будто общаясь с кем то. Ее бросала в дрожь даже мысль о том, чтобы посмотреть налево, где лежал он. И где лежал ствол.
Мотая головой судорожно в разные стороны, она встала. Подошла к открытому окну. Встала на подоконник.
Он кашлянул, и кряхтя стал ощупывать свой живот.
Она уже не держалась ни за что. И ничто не придавало ей равновесия.
Он наткнулся на резиновую пулю, вошедшую лишь на пару миллиметров в его кожу и застрявшую в мышцах пресса, попав пальцем в небольшое количество крови, выступившей вокруг пули.
— ДУРА! ЭТО ПУГАЧ!!! — крикнул он ей в догонку, хотя это вряд ли можно было назвать криком. Изо всех сил, но практически не слышно.
— ЛИЗА! — прокряхтел он еще с какой то надеждой. Надежды не стало, когда он услышал, как её тело приземлилось на дорожку перед подъездом.
Прижимая рукой кровоподтёк, он в согнувшемся состоянии заковылял прочь из квартиры. Вниз по лестнице, опираясь на стены. Прямо так, без обуви. Все двадцать этажей. Из последних сил.
Он выбежал из подъезда...
Хотел припасть к ней...
Но она уже была другой. Разметанные в разные стороны конечности, разбитая голова, вылезший из глазницы глаз. Комок подступил к его горлу, и он просто опустился на асфальт
