мамину попу и начинаю быстро и резко долбить ее письку.
А потом, я дрочил в туалете. Я вспоминал ту ночь, и снова так хотел. Но мама ведь ничего не знала. К ней снова приходил дядя Вова. А я злился. И настала другая ночь. Я проснулся от того, что у меня стоял. Сильно стоял. Мысленно я ебал маму. В моих мечтах, она сама мне все разрешала и мой член был у нее во рту. Я слез с дивана и направился в туалет. Дрочить можно было и в постели, но мне захотелось пройти по коридору мимо маминой комнаты. Я заглянул к ней. Она спала. Она лежала на спине. Я постоял. Я не знаю, как я осмелился, но у меня сильно стоял. Я лег с ней рядом. Лег осторожно, чтобы ее не разбудить. Она лежала на спине, а я лег боком, прижавшись к ней. Я нежно потрогал ее сиськи. Потом провел рукой по животику. Она немного развела ножки. В голове снова зашумело. Сердце забилось учащеннее. Я просунул руку под ее коленку и попытался ее ножку приподнять, у меня получилось. Я осторожно положил ее ножку на себя. Потом также положил и вторую. Я лежал прижавшись членом к ее письке. Мамины ножки были перекинуты через мои. Она как будто сидела на мне. Позже я узнал, что эта поза называется «скамеечка». Член сильно стоял. И я задерживая дыхание, стал рукой им водить по ее письке. Я уже знал куда его нужно направить.
Член вошел только чуть-чуть. Я уже испытывал восторг от того, что снова ебу маму. И тут услышал ее шепот
— что ты делаешь? — спросила она. Я вздрогнул.
— ладно тебе, мама. У меня так сильно встал, а у тебя писька хорошенькая — сумел ответить я.
— а разве такое можно делать с мамами? — спрашивает меня она. А член входит все глубже. Мне так приятно, что она не в бесчувственном состоянии, и что она понимает, что я ее ебу. Я осознаю, что она мне уже сама дает.
— мама, давай ты не будешь такой ханжой — говорю я первое, что мне приходит в голову — ты сама меня учила, что быть ханжой и следовать предрассудкам нехорошо — я наслаждаюсь. Как хорошо, что я так поступил. Ебать маму по-настоящему, это лучше, чем дрочить в туалете.
— Ты же сейчас совершаешь половой акт с собственной мамой, а говоришь про ханжество! Ведь то, что ты делаешь, это нехорошо! — шепчет она мне, и разводит ножки. Она ерзает попкой, помогая мне глубже войти. Мне радостно.
— а мне очень хорошо! Мне просто так хорошо, что это счастье какое-то — я говорю лишь бы не молчать. Мама подставляет мне свою письку, я на вершине счастья — мам, ну пойми, пожалуйста, у меня стоит. Очень сильно стоит. А тебе что письки для меня жалко? Ты вот дяде Вове ее даешь, а зачем? У него и так есть жена, ему есть кого... ну это самое, а у меня нет. А писька у тебя такааааая... — я не знаю как ей рассказать, что ее писька для меня самая желанная и я ее очень хочу.
— Какая? И при чем тут дядя Вова. Он взрослый и он... — мама говорит шепотом. Она гладит меня по щеке. Прикосновение ее ладони прохладное.
— а что он? Он, взрослый. Он все-равно на тебе не женится. Зачем ты ему даешь? — я весь в состоянии ревности и в желании ебать маму всегда — мама, ну если тебе нужен мужчина, то чем хуже я? Я и молотком могу сам, не хуже твоего дяди Вовы и стоит у меня уже давно. Разве я плохо это делаю?
— хорошо делаешь — быстро отвечает мне она, и я радостно ускоряю движения. Я начинаю ей рассказывать что я уже делал с ней это. Она удивленна и переспрашивает меня, уточняя подробности. А я все это время ее ебу, и она не возражает.
— И как же мы с тобой жить теперь будем? — вдруг спрашивает меня она
— хо-ро-шо будем — отвечаю я, я искренне в это верю, только я ее ревную и добавляю — а зачем тебе дядя Вова? Я хочу тебя сильнее, чем он. Понятно?
— понятно — тихо отвечает мне она
— я тебя всегда буду, понятно?
— понятно, понятно — снова соглашается мама и сжимает ножки стискивая мой член, какая она у
