вытирая тело простыней, дабы хотя бы приблизительно сойти за сонную, а не несчастную затраханую вусмерть девочку. А ведь Вика могла бы здорово помочь ей сейчас, а не отсиживаться в шкафу. Стоило лишь только отбросить глупости! Это же только секс! А Аннека любила секс. А много секса она любила еще больше.
В это время, в щель между дверцами гардеробного шкафа, Вика наблюдала за мужчиной моющемся под душем, которого Аннека называла мужем. Он был симпатичным. Хорошо сложенный, с широкими плечами и фигуристым задом, высокий брюнет, может быть с чрезмерно большим количеством волос на груди, как впрочем и под мышками и в паху. Не урод, но и не плейбой. Характерный орлиный нос и глубоко посаженные глаза придавали Игорю хищный, агрессивный вид. Этакий ходячий тестостерон. Прекрасный образчик своего вида, заключила Вика поправляя на груди простыню служащую ей одеждой. Она опять была вынуждена признать, что вкус у ее подруги есть, и не только на одежду и женщин, но и на мужчин. Образчик своего вида сейчас бубнил какой то мотивчик за стеклянной дверцей душевой кабинки похоже, что даже не подозревая, что сейчас его разглядывает любопытная, полуобнаженная Вика.
Вика видела как Аня очень деликатно интересуется у нее по поводу секса с мужчинами, но Вика пока переводила эти разговоры на другую тему. В принципе она не была против, но. Было одно но. В свое время оказалось, что существует маленький пунктик воздвигший китайскую стену между нею и всем мужчинами мира. Секс с ними практически всегда подразумевал какое-то отношения, со своими правилами и иерархией. Эта дебильная патриархальная роль подчинения женщины настолько въелась в сознание в людей, приобретя пресловутое понятие «женская доля», что даже попытайся они установить свой порядок вещей в отдельно взятой квартире, то общественное мнение, как проезженная колея будет все равно висеть над ними дамокловым мечом, указывая, что есть правильно, а что нет, норовя увлечь протоптанной предыдущими поколениями тропинкой. Как бы ни для кого не секрет, что традиционные иерархические отношения сформированы были во временя рабстве и при крепостном праве. И являются одним из положений рабского общества. Муж подчиняется хозяину, жена мужу, вассал моего вассала не мой вассал. То бишь не возжелай жену другого, а если возжелаешь и та по глупости согласиться, то как говориться, бабу с воза — кобыле легче. В двадцать первым веке все это разве не глупо звучит? Когда Вика спрашивала об этом людей, то все просто смотрели на нее как дурочку не говоря ни слова, как будто она утверждала, что дважды два, это пять. Хуже всего было то, что такое положение было узаконено государством. Не приведи господи, если кто-то узнает, что Вика спит с двумя мужчинами. Или, что еще хуже, с двумя женщинами. Аморалка будет висеть на ней до конца жизни. А аморальные и развратные действия у нас преследуются по всей строгости уголовного кодекса.
Другое дело отношения с девочками. Они изначально были неправильными, здесь не было устоявшихся правил и устоев, на них не распространял свое действие семейный кодекс. Их можно было строить так, как хочется им двоим. Или троим. Это был абсолютно свободный от предрассудков мир, мир девичьих грез, любви и секса. Вика осознавала, что возможно на нее слишком сильно повлияли ее отношение с первой девушкой, которая научила ее всему в этом мире. За «загоном». Она дала ей кров, еду, обогрела ее своим теплом, когда Вика как раненый щенок скиталась на улицах. Дала ей любовь. Последнее свидание с Ольгой, Вика будет помнить до конца своих дней.
Поток воды в душе иссяк и Вика моментально отстранилась вглубь шкафа, что бы блеском глаз, случайно, не выдать свое присутствие. Свет в ванной комнате погас щелкнув на прощание выключателем. Из спальни послышались голоса, игривые смешки и скрипы кровати. Вика оставшись одна в темноте, тихонько раскрыла дверцы
