меня не было. По крайней мере мне сейчас так казалось.
— Госпожа, зачем Вы привели меня сюда? — снова спросила я.
— Для прислуги ты задаёшь слишком много вопросов.
И что теперь? Придётся убрать всё это место, а потом ещё и обед приготовить?
— Тебе нравится эта униформа? — вдруг загадочно спросила она.
— Да, госпожа...
Признаться, меидо мне всегда нравились и я даже много раз одевала подобные вещи, скажем, когда в школе был праздник, и мы устраивали некое подобие кафе. Но сейчас я чувствовала какую-то неловкость, может быть даже лёгкий стыд...
— Хочешь всегда её носить?
— Нет, госпожа, у меня уже есть работа... — вздохнула я.
Госпожа лишь усмехнулась.
— Так или иначе, сейчас ты её носишь, а потому ты — моя служанка. А мои служанки всегда делают то, что им говорят. Разве это не прекрасно?
— Да госпожа, я Ваша служанка.
Кажется, ей нравилось заострять внимание на нашем неравенстве. Не помню, чтобы она что-то подобное говорила своим служанкам. Зато мне — всегда пожалуйста.
— Эта униформа на тебе смотрится лучше всего, — говорила она. — Тебе определённо стоит чаще её надевать.
Она внимательно меня разглядывала, даже слишком внимательно, от чего мне было не по себе. Мне не было так стыдно как на улице, но её взгляд смущал меня.
— Надеюсь, трусики ты одела те, что я тебе дала? — её глаза опустились куда-то ниже моего живота.
— Да, госпожа, те самые... — ответила я, чувствуя, что она скажет дальше.
— Покажи их.
Немного помедлив, я осторожно подняла платье и открылась ей.
— О, да, — улыбнулась госпожа, разглядывая трусики так, словно хотела прожечь их взглядом. — На тебе они тоже смотрятся отлично.
— Госпожа, все Ваши служанки носят такое? — осторожно поинтересовалась я.
— Только самые особенные... — она помедлила, словно подбирая слово, — служанки.
Судя по её улыбке, сказать она хотела совсем другое слово.
— А теперь приспусти их.
Она сидела на краю кровати, закинув ногу на ногу, но я чувствовала, насколько для неё всё происходящее здесь волнительно. Она наслаждалась происходящим, просто не показывала этого. Какое-то особое наслаждение от чувства обладания мною: она могла дать любую команду и ожидала что я её немедленно исполню. И мне приходилось ей подчиниться.
Приспустив трусики я обнажила перед госпожой поросший зелёными волосками лобок и снова подняла платье чтобы она могла как следует рассмотреть меня.
— Роскошно, — снова улыбнулась госпожа Аки. — Кстати, ты знала, что мои служанки регулярно сбривают всё у себя там?
— Нет, госпожа...
— Теперь знаешь. Я хочу чтобы завтра же там у тебя было чисто и гладко.
— Да госпожа... — ответила я, чувствуя, как начинаю краснеть.
— Побрей всё как следует — я лично проверю. Если схалтуришь — придётся брить при остальных: служанках и охранниках. Таковы правила.
— Я поняла, госпожа...
Ещё бы не понять: она явно не шутила!
— Хорошо. А теперь я хочу чтобы ты сняла трусики и доставила себе удовольствие.
— Простите, госпожа? — проговорила я.
Нет, я чувствовала, что всё к этому идёт, но она сказала это так буднично, что я не сразу поняла о чём идёт речь.
— Поставь то кресло, — госпожа кивнула в угол комнаты, — передо мной, сядь и начинай мастурбировать? Мне пояснить, что это слово означает?
— Нет, госпожа, простите... — проговорила я.
— И отдай мне трусики наконец.
Сняв трусики, я отправилась за креслом. Это было даже не кресло, а что-то вроде стула с подлокотниками, располагавшимися ниже, чем должны быть. Должно быть на них удобно класть ноги, раз уж госпожа велела взять именно его.
Поставив кресло перед кроватью, я скромно присела на него и увидела как госпожа разглядывает трусики. Кажется, она даже чувствовала мой запах, хотя не подносила бельё слишком близко к лицу. В конце концов, должно быть, ей статус не позволял опускаться так низко.