приставать ко мне в такси — для меня осталось загадкой. Она была задумчива и совершенно не пьяна, хотя в кафе я старательно следила, чтобы ее бокал был всегда полон. Нетрезвая женщина легко управляема.
Я видела как она урадкой посматривает на меня. Мне льстило такое пристальное внимание этой распущенной и в общем-то довольной жизнью особы. Ее сдержанность делала меня исключительной, выделяло из ряда ее постоянных любовниц. Ибо с ними она не церемонилась и брала еще тепленькими. Ее неразборчивая половая жизнь пугала меня и отталкивала. Но рядом с ней в такси я почти забыла об этом. Факт наличия большого количества разных связей — черт возьми! — даже заводил.
Мы поднялись на нужный этаж и зашли в номер. И тут моя львица не выдержала и набросилась на меня, прижав к стене. Моя спина глухо ударилась о твердую вертикальную поверхность. Я с трудом сдерживала натиск этой поистине Голодной Женщины. Она мгновенно нашла мои губы и впилась в них своими губами. Ее порыв был впрямь неистов. Она буквально пожирала меня своей лаской, обхватив руками мою шею, высасывая из меня ответную похоть. Отвечая, я слегка прикусила ее язык, и услышала в ответ благодарный стон. Найдя силы, я оттолкнула ее.
Мы стояли в полутора метрах друг от друга, тяжело дыша и смотря глаза в глаза. Нас лихорадило и трясло от возбуждения, желания и неизвестности. Я знаю, она боялась сделать мне больно, боялась быть неосторожной со мной — и поэтому сейчас стояла в ожидании. И готовая ко всему.
Отдышавшись, я подошла к ней и обняла. Она сразу растаяла. Самка, которая оттрахала пол-столицы и несколько окраин, сейчас вдруг утонула в моих руках и растворилась в моей нежности. Я знаю, только со мной она остро почувствовала свою гендерную принадлежность. Мои пальцы заскользили по ее спине и волосам. Она задрожала, когда одежда скользнула вниз, обнажая ее горячую белую кожу. Я гладила ее подушечками пальцев, осторожно целовала шелк ее шеи и плеч. И она всякий раз отвечала мне очередной партией мурашек. Миллиметр за миллиметром она ошалело отдавалась мне. Та, которая предпочитала сама брать всё, что движется.
Изумительные женственные формы, открывшиеся моему взору, едва не заставили меня застонать в предвкушении. В этот момент не показалось, что передо мной самая красивая женщина на планете. Я наслаждалась ее смущением и вожделеющим затуманенным взглядом. Я медленно раздевала ее руками и глазами, изредка останавливаясь, чтобы рассмотреть получше. А ее завораживала и возбуждала моя игра со временем.
Я подтолкнула ее к кровати и уложила на живот.
— Я люблю твои пальцы... — одурманено прошептала она.
В следующую секунду мои руки приступили к массажу. Я долго гладила, почесывала и щекотала ее спину, периодически «нечаянно» касаясь ее попки. Она вздрагивала всякий раз и выгибалась навстречу. Одеяло под ней предательски быстро намокло. Уже уверенными растирающими движениями я перешла на бедра. Сильные пальцы ей явно нравились.
— Где научилась? — промурлыкала моя любовница.
— 7 лет на фортепиано, — улыбнулась я.
А моя львица в ответ похотливо развела ноги. Запах ее желания окончательно свел меня с ума. Я не удержалась и поцеловала ее в разгоряченное лоно. В ответ она громко охнула. Но я отступила к ногам и продолжила ее дразнить. Мой язык блуждал по ее щиколотке и пальцам, подошве стопы, пронизывая ее тело сладкой истомой. Я покусывала ее икры, царапала бедра, облизывала коленные ложбинки...
— Я не могу больше... — с мольбой простонала она и потянулась ко мне. Ее соски стояли колом.
Улыбнувшись, я вновь уложила ее на живот и завела руки под подушку. Она была нужна мне вся. Без остатка. Я не хотела оставлять в памяти пустой бездушный трах. И она это знала.
Я слегка сжала зубами ее загривок, разводя ее ноги свои бедром. Со стоном и почти рычанием она подалась мне
