кровать и из тумбочки, вынула искусственный член,... поднесла к губкам, коснулась кончиком язычка, прикрыв глазки, словно это настоящая, живая плоть. Он медленно вошел в ротик.
Губы и пальчики нежно ласкали предмет поклонения, словно и вправду могли заставить проснутся, превратится в настоящую, живую плоть. Его шероховатая, бугристая поверхность ужасно возбуждала, стирала грань между реальностью и иллюзией.
— «Как я люблю... большой член...», — беззвучно шевельнулись губы, но он должен услышать, почувствовать, понять, что я сказала.
Он, словно живой, входит всё глубже и глубже, полностью заполняя рот, губки плотно охватили ствол, капельки слюны, словно сперма, потекла из их уголков. Я пожирала его с такой силой и жадностью, что он почти разрывал горло, чувствуя, как растет напряжение внизу живота, набухают и твердеют гениталии. Я закрыла глаза, позволяя своим ощущениям безраздельно властвовать надо мной.
На секунду показалось, что ещё чуть-чуть и горячая струя вырвется из него, доставляя несказанное наслаждение. И это произошло, я почувствовала вкус давно забытой спермы. Ой, какое это наслаждение держать во рту судорожно сокращающуюся плоть, выбрасывающую в тебя горячее семя. Казалось ей, не будет конца, а я всё глотала и глотала её, боясь пролить даже капельку.
— «Я люблю большой член...», — пронеслась мысль, реально ощущая плоть сына во рту.
— «Если услышит это, он сойдет с ума от желания ко мне», — чувствуя, как опустошенный сосуд медленно, как бы нехотя выскальзывает из-за рта, мокрой головкой ласкает грудь, движется по напряженному животику, раздвигает половые губки.
Они послушно, разошлись, с радостью принимая его, предоставляя в его полное распоряжение вход в пещерку.
— «Трахни меня,... трахни,... своим огромным членом!», — зашептали губы, и он беспрепятственно проскочил внутрь.
С каждым разом, словно натыкаясь на невидимое препятствие, он, отталкиваясь от него, возвращался назад, выскакивая, оставляя открытым влагалище, подобно насосу извлекая из него влагу, готовый с новой силой устремиться внутрь. Соки струились, стекали по промежности, а он с каждым разам углублялся все больше, вырывая из моей груди сладострастные стоны.
Пальчики накрыли клитор, затеребили, словно язычок колокольчика, помогая желанной плоти вырывать из груди все громче сладострастные стоны.
— «Ах,... ах,... ах,... ах...», — стонала, чувствуя, что член погружается на всю длину, полностью скрываясь во мне.
— «Ах,... ах,... как я люблю большой член...», — шептали губы, а ноги всё больше расходились в стороны.
Пусть он видит, пусть слышит, что я не фригидная самка, без наигранной страсти, не такая, как старая шлюха из компьютера!
— «Трахни меня своим членом! Трахни, разорви...», — слетали безумный стон с губ.
Если бы он сейчас подошел, набрался смелости, я не в состоянии была бы ему отказать, отдалась без всякого сопротивления, переполняемая безумным желанием и страстью. Ну почему ты не подходишь ко мне? Я не могу,... хочу тебя!
Руки задрожали, плоть быстрее задвигалась внутри, откуда-то из глубины животика тяжелая, упругая волна побежала по телу. Голова закружилась, сотни, тысячи молний затрясли каждую клеточку, приглушенный вопль вырвался из груди. Меня трясло и трясло. Я сжала ноги, поднесла их к груди, повалилась на бок, сжалась в комок:
— «Ой,... ой,... ой,... ой,... трахни меня! Я хочу тебя! Ещё, ещё...»
Сознание медленно возвращается с необычайным чувством радости и наслаждения. Такого оргазма не испытывала никогда! Я лежу на спине, с расставленными ногами, ощущая чужую плоть внутри, член вяло сжимают стенки влагалища.
— «Он всё видел. Видел, чем я занималась, но слышал ли, что я хотела его?»
— «Он смотрел на меня и тоже ласкал своё тело!», — пронеслась радостная мысль, слыша, как в ванной комнате льется вода.
Но стыда
