1.
Не давно я приехала из Сыктывкара в эту грязную и отвратительную Москву, которую я ненавижу. Я ненавижу этих московских зажравшихся свиней, этих озабоченных и извращённых слюнявых гадов в блестящих Мерседесах, которые постоянно предлагают с ними проехать до постели. Я бы и продолжала быть такой принципиальной и крепкой в своих убеждениях молодой девушкой, если бы не тот факт, что моя подруга Настя, которая приютила меня на время в свою комнату, вежливо попросила меня в течение недели покинуть занимаемую мною площадь. Я не обиделась на неё, ведь она и так с трудом зарабатывала копейки, чтобы снимать эту комнату и ещё разрешила мне пожить несколько месяцев вместо её жениха, который спал и видел тот момент, когда я съеду.
«Саша, ты понимаешь... как бы тебе сказать...», говорила мне подруга, опустив глаза.
«Наташа, я всё понимаю! Через неделю меня здесь не будет!», говорила я, обняв подружку, которая считала себя виноватой.
Я поняла, что мне экстренно нужны деньги, чтобы не умереть с голоду, а их быстро и много можно достать только у мужчин, а ещё больше у тех, которые, опустив окна Мерседесов, пускают слюни на мои ножки. Я решила просто погулять по улице вдоль дороги, пока какой-нибудь богатый «папик» меня не «снимет». Я прогуливалась в летний солнечный день в коротенькой мини-юбочке, из под которой виднелись трусики, топике, белых носочках и сандалях: это всё что было на мне. И около меня остановился новый Мерседес, открылось окно и я услышала:
«Дэвущка... садыс поэхал со мн... вино пить дорогое шашлык кушть будем, клуб харош дорогой всё... танцевать!»
«Э... не... я не настолько крутая!», подумала я и, делая вид, что я ничего не заметила, прибавила шагу.
Я — потрясающе красивая девушка со стройной талией, красивой фигурой, хорошими формами, красивыми ножками, ангельским личиком и божественными ступнями. Всё детство я мечтала о принце, но, столкнувшись с Российской действительностью, а потом, ещё хуже московской, я поняла, что никакого принца не будет, что добиваться успеха в Москве обычной красивой приезжей девушке можно только промежностью. Став взрослее, я поняла, что нет никакого доброго русского царя, нет героев, нет справедливости, нет дяди Стёпы-милиционера, а есть только зажравшаяся власть, группа правящих банкировов-евреев, которые ненавидят народ и те, кто называют себя стражами порядка, но говорить о них я даже не хочу. Мне хотелось только одного, чтобы все эти уроды, называющие себя слугами народа, горели в аду тысячу веков за то, что из-за них 14-ти летние девочки добровольно занимаются проституцией, чтобы не умереть с голоду, и, что самое страшное, это для России стало абсолютной нормой.
Размышляя об этом и ненавидя уже всех вокруг, я ходила по дорожке туда сюда около часу, пока мне, наконец, не повезло. Около меня остановился новый Порше, опустилось боковое стекло и я увидела очередного «слюнявого», который готов был везти меня в постель..
2.
«Слюнявый привёз меня в свой особняк за городом и уже начал меня раздевать, целуя сначала мою шею, потом грудь, затем животик и, наконец, дошёл до моих ступней. Я смотрела сверху вниз с презрением на этого противного червяка, когда он слюнявил каждый мой божественный пальчик на моей ножке, но мне нужно было получить с него минимум две тысячи американских долларов, чтобы хотя бы снять маленькую комнатушку, поэтому я не сопротивлялась.
«Моя богиня! Моя прелесть!», повторял он, целуя мои пальчики. И тут я поняла, что трахать этому червяку себя не дам, но, при этом, получу с него всё, что захочу.
«Дядь, давай поиграем! Будешь моим «бобиком»! М?»
«Да! Да! Отличная идея! Давай!»
«Найди верёвку!»
Через минуту голый и похотливый извращенец принёс мне в зубах кусок верёвки.
«Молодец! Хороший мальчик!»
Я привязала один конец к его шеи и сказала:
«Так, теперь бобик показывает мне дом...»
Мы начали ходить по
