Глава 4. В начале пути.
— На Строителей.
— Пятьсот.
— Шеф, не борзей, я местный. Сто пятьдесят, и то, только потому, что с вокзала.
— Ладно, садись... — немолодой водитель недовольно скривил губы, но багажник открыл. Погрузив вещи и заняв заднее сиденье, я с комфортом ехал домой.
Вновь прокручивая в голове события минувшей ночи и следующего за ней утра, я старался разобраться в себе. Что это такое на меня нашло? Я не помнил за собой даже мыслей о всем том, что творил со случайной попутчицей в туалете вагона. Столь резкая перемена в собственном взгляде на, казалось бы, давно знакомые вещи произвела на меня сильное впечатление. Но еще большим было впечатление от ее поведения. В подростковом возрасте, читая «Историю О», я не раз сомневался в искренности автора и в возможности подобных событий. Мне казался невероятным сам факт получения удовольствия от унижения и боли.
Но недавние события показали мне, что я многого не понимаю. Девушка в поезде явно ловила кайф, когда я насиловал ее, когда заставлял испражняться в моем присутствии, когда плевал на нее и унижал словами. Более того, вернувшись в купе, она не стала ложиться на свою полку — она улеглась у меня в ногах, прижавшись щекой к моему паху, и целовала мой член сквозь простыню и белье. Я так и отключился, чувствуя жар ее дыхания в своей промежности. А по пробуждении не обнаружил ее в купе — они с сыном сошли на станции рано утром, зато в кармане ветровки была записка: «Если я еще понадоблюсь моему Господину... « и номер телефона.
Все это удивляло, все это было ново и волнующе. И я уже начинал отдавать себе отчет в том, что причинять боль и унижение девушке во время секса мне нравится, это меня заводит. Даже думая о повторении безумной ночи, я возбуждался...
— Вот здесь, у зоомагазина, — остановил я машину, расплатился и вышел. В моей голове родился план, столь же отвратительный, сколь и возбуждающий, но для его исполнения мне понадобились аксессуары.
В зоомагазине я выбрал два мощных кожаных ошейника, которые подошли бы разве что лабрадору или сенбернару, один ошейник поуже, с мягкой подкладкой и два длинных поводка-цепочки с карабинами. Дома я приготовил все это к использованию — укоротил широкие ошейники, срастил цепи, закрепил карабины по-новому. И стал ждать...
Как я и предполагал, ждать пришлось не особенно долго — уже на третий день она позвонила. Та самая она, которая была когда-то Ею... Голос был грустным, она просила прощения, обещала изменить свою жизнь. Я назначил ей встречу в парке.
Когда я появился на точке рандеву, она уже стояла и нервно мяла в пальцах тлеющий сигаретный фильтр. Поздоровались молча, никаких объятий. Я буравил ее взглядом, ожидая, когда она заговорит. И она заговорила.
Снова полились извинения, клятвы верности, обещания, что такое не повторится никогда и ни за что. Она фонтанировала раскаянием и лучилась искренностью, я верил, но, увы ей, теперь мне нужно было совсем другое. Я взирал на нее цинично, как на вещь, прицениваясь. Наконец, я оборвал словесный поток:
— Я тебе не верю. Совсем. — Видя ее попытку возразить, покачал головой. — Молчи и слушай. Если ты действительно хочешь все вернуть, если для тебя это важно, я дам тебе возможность доказать это.
— Ты изменился...
— Да, я взглянул иначе на наши отношения. Теперь я хочу уверенности в тебе, в твоих чувствах и желаниях. Повторяю: я дам тебе возможность доказать, но, предупреждаю сразу, потребую многого. Очень многого. Будешь готова — знаешь, как меня найти.
С этими словами я развернулся и, не прощаясь, пошел домой. Позвонит — это я знал совершенно точно. И в очередной раз оказался прав...
Глава 5. В круге первом.
Звонок раздался через полторы недели, вечером, когда я наслаждался просмотром шедевральной ленты «Малхолланд Драйв». Голос в трубке был
