ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. Рассказывает Лена: — Все началось, когда Славик пригласил меня на день рожденья. Кроме меня, там было еще 4 парня и 3 девушки. Нам было по 18.Вначале было очень весело. Мы, естественно, кушали, потом старшее поколение ушло, чтобы нас не смущать, и мы танцевали. Вначале все было довольно прилично, но потом выпитое шампанское ударило в голову, и мальчики стали вовсю кокетничать с нами, девочками.Не заигрывал с нами, кажется, один только Слава. Он был вообще странным: не матерился, не флиртовал с девочками, говорил всегда сдержанно и очень правильно, как по книге, но в то же время не был и «заучкой»: в нем чувствовалась какая-то сила, и его побаивались. Собственно говоря, он не раз давал сдачи всем забиякам. Его считали «чокнутым» и за глаза не принимали всерьез, хоть я подозреваю, что девчонки таким образом просто мстили ему за отсутствие внимания с его стороны.... Под конец наших танцев в чьих-то пьяных мозгах возникла идея играть в карты на раздевание. Все с визгом согласились, и Слава не возражал. Раньше мы не раз играли в бутылочку и пр., и нам казалось, что это — то же самое.Но с первых минут мы поняли, что это — совсем не то же самое. Собственно, яснее всех это поняла я, т. к. сразу стала зверски проигрывать. Очень скоро я оказалась раздетой до белья, и с ужасом ждала следующей карты. Мне уже было здорово стыдно: хоть я была и не прочь пококетничать с мальчиками, т. е. была нормальной девочкой без комплексов — я никогда еще не при ком не раздевалась, более того — даже никогда еще не целовалась «по-настоящему», не говоря о сексе, который был для меня чем-то пугающе-запретным.Разумеется, я проиграла снова, и мне пришлось раздеваться. Слава сказал — «может, простим ей?», но его подняли на смех: всем страшно хотелось посмотреть на мое голое тело.Самое страшное, что я почувствовала, как мне хочется раздеться. И — разделась. Сняла вначале лифчик и играла без лифчика, удивляясь про себя тому, что я сижу с одноклассниками, и у меня — голые сиськи... А потом — пришлось снять и трусы.Было это так. Я, конечно, снова проиграла, но тут Слава предложил дать мне возможность отыграться, и выполнять желания не по одному, а сразу несколько. Тогда мальчики со своей стороны потребовали: если я снова проиграю — я должна буду не только снять трусы, а еще и раздвинуть ноги и дать себя потрогать везде, где им захочется. Слава стал было спорить... но я взяла и согласилась! Во мне проснулся отчаянный азарт.Все это привело к тому, что мне пришлось снять трусы, сесть по-турецки — с раздвинутыми ногами, — и дать всем себя лапать. Когда я снимала трусы, мне хотелось плакать от стыда. Мне это казалось очень унизительным. Но как только я осталась голой, все громко завизжали, захлопали, стали восторгаться, говорить, какая я красивая и т. д., и я вдруг с удивлением ощутила в себе приятное, даже сладкое чувство. Я села так, как они требовали, с удивлением глядя на свое голое тело — мне не верилось, что это — я, голая среди одноклассников!И тут мальчики начали меня лапать. Они сами немного стеснялись и прикрывали стеснение развязностью. Вначале они трогали меня сверху — довольно нерешительно, надо сказать, — а потом осмелели, стали гладить мне соски, один даже прижался к моей груди с блаженной улыбкой... потом полезли ниже — и принялись изучать мою письку. Они требовали, чтобы я отвечала на их вопросы — как что называется, причем матом; всех это страшно веселило. Мне тоже это стало казаться очень веселым, а главное — от прикосновений меня просто бил ток, я никогда не думала, что это так приятно! Каждое прикосновение к голому телу вызывало дрожь, мне хотелось, чтоб меня облапали всю, с ног до головы! Прикосновения к груди заставили меня застонать. «Что, запела, птичка? — сказал Ромка, самый нахальный мой ухажер, — а что ты споешь, если так?» — и начал лапать мне письку.
