/ юмореска/
Дневальный по кубрику девятнадцатилетний матрос-контрактник Иван Жуков в ночь под Новый год не ложился спать. Правда, трое суток назад он, тоже, будучи дневальным, поступил иначе, за что и «схлопотал» это повторное дневальство. Теперь же, наученный горьким служебным опытом, он не стал более испытывать судьбу и решил бодрствовать. А чтобы не было скучно, когда другим столь весело, он дождался убытия личного состава тральщика в клуб на новогодний вечер, раскрыл тетрадь по специальной подготовке, вооружился авторучкой и принялся писать.
«Милый дедушка Константин Макарыч. Вот пишу тебе письмо, а сердце кровью обливается. Хотел тебе свои злоключения по мобиле нашептать или в сэмээске сбросить, но решил изложить письменно: все же бумага — это документ. Сечешь? Так вот. Вчерась мне была выволочка. Командир отделения обнаружил в моем рундуке порнографические открытки, ну там ничего особенного, ты, наверное помнишь, это те, что пропали из твоего письменного стола, где Настю Заворотнюк два мужика в гальюне трахают. Так вот, этот дуб по части шаловливого секса вывел меня из строя на вечерней поверке и кинул наряд вне очереди на вахту за аморалку. Но такое наказание ни в одном из уставов не значится, что я и пояснил старшине, так он мне тут же еще один наряд добавил за пререкания с начальством. Можно подумать, что от таких открыток вся боеготовность нашего родного флота рухнет. Дурак! А того не видит, что при переходе флота на новый облик от него уже ни фига не осталось, а тут какая-то жалкая порнушка весь флот развалит? Да у нас уже и валить — то нечего... «.
Иван почесал кончиком авторучки за ухом тупо соображая, чем бы еще озадачить деда.
«Или еще случай. Наш боцман мичман Любезнов как-то намекнул мне, что ждет меня в своей каюте после отбоя с пояснением, как это я умудрился при швартовке один из бортовых кранцев утопить. Я собрал в уме целую кучу доказательств своей невиновности и в назначенное время предстал перед очами грозного боцмана. И что же? Вместо ожидаемого разноса он этак тихонечко мне говорит:
— С вами все ясно матрос Жуков. Снимайте брюки...
Я снял. Думал, что он в них свой долбанный кранец искать будет. А тот подошел ко мне сзади, опустил трусы и говорит:
— Уж больно зад у тебя аппетитный, дружок.
Я попытался оглянуться, а он, бугай этакий, воткнул мою голову в подушку, лежащую на столе, раздвинул ягодицы да как долбанет в меня своим членом между ними, что я даже икнуть не успел. Чувствую, как его теплый шланг вошел в мое очко, замер, а потом заработал, что топливный насос в машине. Я и сообразить сначала ничего не успел, как почувствовал во всем теле сладостную истому и стал помогать ему встречными движениями. Мой бог! Какой это кайф, когда тебя трахает в очко горячий, богатырский член! Но меня охватило не только сладострастное чувство анального секса, но и чувство стыда обуяло: «Неужели я на бабу смахиваю?» — вертелось в голове. А он работал все быстрее, все сильнее насаживая меня, пока вдруг не вцепился в мою бедную задницу ногтями и, скрежеща зубами, стал сливать свой конденсат. И о чудо! В это мгновение меня искорежило оргазмом, и я тоже слил. Я глянул на него глазами виноватой и побитой собаки, а он только похлопал меня по ягодице и сказал:
— Молодец, Жуков! Ты правильно понимаешь и стойко преодолеваешь все тяготы и лишения военной службы. Теперь ты ко мне каждый вечер после отбоя заглядывай. Будем беседовать, пока твой контракт не истечет... Замучил меня совсем. Когда иду в гальюн посидеть, то чуть не плачу. Все «очко» мне раздолбал паскудный гомик.
Иван опять почесал авторучкой за ухом, напрягая ум, чтобы огорошить деда очередной новостью.
«Или еще случай. Собрался я как-то в увольнение. Думаю: «Схожу-ко я на дискотеку в наш базовый матросский клуб. Там девочки бывают клевые, на танцы приходят в мини-юбках с голыми пупками
