ухаживает за нашим хозяйством. Причем, что странно, по утрам. Она внимательно разглядывала ее, типа проводила инвентаризацию — проверяла все ли складочки на месте, намазывала какими-то кремами, пшикала дезодорантами и т. д. С одной стороны созерцать это мне это очень нравилось, особенно когда она, сидя на кровати с разведенными ногами разглаживала все складочки, как будто специально показывая мне, где у нее клитор, а где вход в святая святых — влагалище. Но с другой стороны это вызывало некоторые подозрения: а не пользуется ли еще кто-нибудь этой красотой?
И вот однажды я получил ответ на свой вопрос.
Это было перед весенними каникулами. Я плохо почувствовал себя уже на первом уроке, и учительница отправила меня домой, наказав вызвать врача. Врача я вызывать не стал, сразу прошел в свою комнату, разделся и завалился спать.
Проснулся я от громких голосов в прихожей — один был мамин, а другой мужской. Я лежал и ждал, когда мама зайдет и начнет меня жалеть и лечить. Часы показывали всего 12 часов. Выходит я поспал всего около часа. Мама не шла и не шла. Видимо она пришла на обед — она часто ходила обедать домой. Голоса тем временем переместились в кухню, потом в ванной зашумела вода, звучал смех. Люди радуются жизни, а я лежу, как дурак, и болею, думал я.
Когда они вошли в спальню, я тотчас же занял свою наблюдательную позицию.
Да, я конечно ожидал нечто такое, но реальность превзошла мои самые смелые предположения. В зоне видимости показался дядя Коля, мамин коллега по работе. Он принес мою маму на руках и они оба были абсолютно голыми. Дядя Коля подошел к кровати и прежде чем положить маму на покрывало на секундочку остановился. Мама провисала на его руках и своей попой почти касалась торчащего вверх мужского члена. Елдак у дяди Коли был довольно приличный по размеру, но по сути все это мне показалось очень неприличным.
Я тут можно сказать помираю (справедливости ради надо сказать, что после сна я чувствовал себя совершено здоровым), а какой-то дядя Коля собирается выебать мою маму. Прошу прощения за грубость, но от злости я просто не находил других слов.
А дядя Коля тем временем положил маму поперек кровати, головой к стене, ногами к себе, опустился на колени и опустил свою голову маме между ног. Я собрался было закричать: «Але! Я дома!». Но вовремя одумался. Во-первых, это может открыть тайну шкафа и навсегда лишить меня возможности любоваться женской красотой, во-вторых, поставит их в страшно подумать какую жуткую ситуацию и, в-третьих, лишит меня уникальной возможности увидеть наконец, как это делается серьезными взрослыми людьми. В конце концов, уговаривал я себя, похоже, то, что делал д. Коля маме очень нравилось. Она, то раздвигала ноги так широко, что чуть не касалась коленками кровати, то вдруг сводила их, сжимая голову д. Коли. При этом она выгибала спину, и все время стонала, охала и смеялась, правда немного истерически. Когда она поднимала голову, чтобы посмотреть, что там с ней делают, лицо ее светилось счастьем и дрожащим от волнения голосом она шептала:"Еще, вот так, глубже... Боже! Какое счастье! Ты не представляешь, какое наслаждение я испытываю... Поиграй так с ней еще немного... Теперь я понимаю, что ты имел ввиду когда говорил о совершенном владении языком... все пожалуй хватит, а то я сейчас кончу а мне еще хочется поиграть с твоим приятелем... Как он там? Небось, истомился бедненький?»
Все это время д. Коля молчал, поскольку рот его был занят делом.
Что он там делал, мне было не видно, голова заслоняла. Но когда он, наконец, поднял голову, мне открылось все мамино междуножье. Это была незабываемая картина. То, что он сделал с маминой писькой было настолько красиво, что я сразу простил ему все, и мысленно стан звать просто Колей, как мама. Ее малые губки, которые обычно где-то прячутся за большими и практически не видны, после Колиных манипуляций сильно
