по-хоть, застегнул штаны и убрался бы от сюда.
Он хихикнул, снял джинсы, аккуратно ... положил их на стол, затем плавки, встал между моих ног на колени, взял в руки свой стрючек и тут посмотрел мне в глаза.
— Не смотри на меня, — его голос был как шипение змеи, я подняла глаза в по-толок, он был темный, лампа слепила меня, хотелось закрыть их, но я не могла этого сделать, я хотела все видеть. Его тело упало на меня, стало тяжело дышать, камни очень больно впились в меня, что бы не закричать, я сжала покрепче че-люсть, стало легче, но боль была ужасной, она пронизывала меня на сквозь.
Как он вошел в меня я не помню, боль пожрала меня, он начал дергаться, каждое его движение убивало меня. Мои глаза готовы были вылезти из орбит, камни впивались прямо в копчик, в позвонки, я как можно сильней сжала челюсти, что бы не дать возможность проронить ни звука. Он взял мое безвольное тело, он потешался на домной, он хихикал, всаживая в меня свой стрючек как можно дальше, как будто ему это поможет. Тупая боль пронизывала мое тело на сквозь, я не заметила как он выскользнул из меня, встал на колени и ругаясь в мой адрес начал онанировать. Я не слышала его слов, я чувствовала только боль, его рот от-крывался как в немом кино, но я читала по губам его слова, они были грязными и унизительными. А потом его скрючило как поганку, затрясло мелкой дрожью, а после он затих. Он выпрямился, глаза счастливо смотрели на меня, но рот гово-рил о другом, он прогнулся в мою строну и тут его горячая сперма потекла мне на живот. Я вздрогнула от отвращения, как будто меня обожгло, согнув ноги я от-ползла в сторону, подальше от него, ладонь начала счищать с кожи его вонючую, клейкую жидкость и вытирать ладони об стену.
Не посмотрев на меня, он встал, широко зевнул, встряхнул свои джинсы, оделся, подошел к двери распахнул ее и тихо произнес.
— Я все.
Голос был тихим, я еле услышала его, вошел его вожак, он пристально по-смотрел на меня, потом на него, он что-то спросил, но я не расслышала его, но услышала шипящий голос своего насильника, он ныл, скулил, жаловался как буд-то его обидели, не дали сладкого. Вожак стоял молча и слушал его, потом похло-пав по спине открыл дверь, выпустил его и плотней закрыл ее. Мне снова стало страшно, я сжалась. Не смотря на меня он обошел стол, поколупал пальцем в стене, а потом быстро подошел ко мне и присев на корточки спросил.
— Что произошло? — взгляд был спокойным, уверенным, он как учитель спра-шивал нерадивого ученика, — почему? — я было открыла рот, что бы объяснить, ученик спрашивал у учителя — почему? — снова переспросил он, мне нечего было ему сказать, встав он добавил — Я просил только одного, что бы он был доволен, а что я получил+ — он развел руками в стороны как бы ища ответа, мне не хотелось ему ничего говорить, он не стал бы слушать, ему ни это надо, ему надо показать свое превосходство, результат ясен, я ждала, — и так мне позвать — и посмотрел в сторону двери — от страха я отрицательно замотала головой — тогда будь так добра сделай, что я прошу, больше повторять не буду, — и нагнувшись ко мне спросил — Договорились? — его взгляд был противным и злым, я кивнула.
Он вышел, ни кто не заходил, было страшно и отвратительно, но надо было решиться, я уже сделала шаг, позволила напугать себя, изнасиловать и снова страх, надо решиться и закончить, а потом забыть, если смогу, да смогу, смогу, смогу. Я встала, посмотрела на свои ладони, они не тряслись, глубоко вздохнула и стала смотреть на дверь. Не важно кто там войдет, совершенно не важно, важно одно, что бы он был доволен, это важно и я постараюсь это сделать, что мне для это надо, да впрочем, ничего, просто не думать ни о чем плохом. И тут у меня мелькнула мысль «удовольствие», я повторила ее несколько раз. Да действи-тельно удовольствие, вот, что надо не ему, а мне получить. От этого принятого
