Огромный рынок гудел и шумел, словно растревоженный улей. Как всегда здесь шла бойкая торговля, как обычно торговые ряды поражали количеством и разнообразием товаров, привезенным со всего света. Говор восточных торговцев мешался с греческим «койне», певуче звучащие северо-африканские наречия соседствовали здесь с грубыми диалектами варваров и резким чеканящим языком латинской нации. Скрип колес, грохот повозок, ржание лошадей, рев верблюдов, низкое басовитое мычание волов, выкрики погонщиков — все звуки слились в единый, оглушающий шум деловой жизни огромного города.
Юлия в сопровождении шести крепких рабов, несших её лектику (1), двух служанок, четырех гладиаторов-телохранителей и глашатая была здесь с раннего утра. Она, кое-что приобрела из одежды, побывала в лавке ювелира и купила несколько флакончиков духов у чернобородых сирийских торговцев. Затем, ближе к полудню, Юлия направилась в ту часть рынка, где продавали рабов. На большом дощатом помосте стояло несколько изможденного вида женщин и подростков. Толстый торговец пронзительным голосом выкрикивал достоинства товара, что требовало от него небывалого искусства убеждения и красноречия, ибо рабы, выставленные в тот момент на продажу, были откровенно плохи и мало на что годились.
Юлия велела остановиться чуть в отдалении от гомонящей толпы и подмостков. Затем, приоткрыв край занавески, являвшейся боковой стенкой роскошного балдахина, сооруженного над носилками, она позвала:
— Илоя!
Одна из девушек-служанок тут же появилась рядом.
— Слушаю, госпожа.
— Ступай и найди мне торговца Ксанифа. Скажи, что я прибыла и хочу знать, как там мой заказ.
Илоя поклонилась и побежала выполнять. Меньше чем через четверть часа она вернулась в сопровождении невысокого крючконосого толстячка, почти лысого, но изрядно обросшего щетиной, едва ли не до самых глаз.
— Госпожа! — воскликнул торговец, прикладываясь губами к пальцам Юлии, унизанными перстнями и кольцами. — Твой заказ здесь. Желаешь осмотреть его?
— Конечно, любезный Ксаниф. Я ведь готова заплатать немалую сумму и заинтересована в качестве товара.
— О не сомневайся, госпожа! Ты не будешь разочарована! Прошу за мной.
Ксаниф повел гостей в обход места продаж рабов. Группа свернула в тесный полутемный дворик и миновав его, приблизилась к серой кирпичной стене в которой было три двери, закрытые матерчатыми пологами. Торговец отодвинул тот, что был в центре: под ним открылся вход в узкий туннель без единого проблеска света.
— Сюда, сюда, почтенная Юлия.
Поскольку лектика не могла пройти в туннель, жена ланисты вышла и придерживая одной рукой столу, чтобы её нижний край не волочился по грязной мостовой последовала за торговцем. Своим людям, она велела ждать здесь перед входом.
Коридор вел прямо, потом повернул налево и наконец привел в большую комнату, освещенную несколькими укрепленными на стенах факелами. Здесь было кресло с высокой спинкой и более ничего, если не считать тяжелого матерчатого полога, закрывавшего вход в ещё одно помещение.
— Прошу, садись, госпожа.
Юлия удобно расположилась в предложенном кресле. Ксаниф тем временем подбежал к пологу и отодвинув его крикнул:
— Войти!
Тотчас из скрытой комнаты появились две девушки негроидной расы. Из одежды на них были лишь короткие туники, а на ногах солеи. Черные волосы, курчавые, завивающиеся множеством колечек ниспадали на плечи и спины африканок. Цвет кожи был темен, но скорее имел коричневатый оттенок, нежели черный. Обе они были красивы — наверное, лучшие представительницы своей расы. Вместе с тем, что-то в этих красавицах было первобытное и звериное, это сразу замечалось по их мягким кошачьим движениям и диковатым взглядам, бросаемым исподлобья.
Ксаниф знаком велел им раздеться и когда африканки избавились от туник, он приказал им не спеша поворачиваться, чтобы
