Когда Ирина очнулась, она медленно открыла глаза и принялась осматривать помещение, в котором оказалась. В нём не было ничего, кроме лампочки, висевшей в центре на потолке, нескольких тёмных углов, стола, на котором она лежала, крепко затянутая кожаными ремнями и какого-то аквариума у дальней стенки подвала. Открылась тяжёлая металлическая дверь и в помещение вошёл высокий широкоплечий мужчина в маске, с прорезями для глаз и рта, и чёрных кожаных перчатках на руках. Кроме того на нём была белая рубашка и брюки, обут он был в блестящие чёрные ботинки. Он остановился около девушки и принялся внимательно разглядывать её испуганное выражение лица. Во рту у девушки был кляп, так что она не могла спросить у него, кто он такой и что она здесь делает, но этого не требовалось, по её широко раскрытым глазам было понятно, что она не понимает, где находится.
— Ты у меня дома, — как бы читая её мысли, сказал незнакомец. — Я принёс тебя из клуба, в котором ты была с друзьями. Как только ты вышла танцевать, я сразу обратил на тебя внимание. Ты великолепно двигалась, громко смеялась и много выпивала. Мне нравятся такие девушки как ты. Именно таких, раскованных и весёлых, я приношу в мой подвал.
На девушке совсем не было одежды, лишь тонкие полоски ремней немного прикрывали её наготу. Всё ещё испытывая страх, Ирина увидела, как в одной руке мужчины появился шприц с каким-то раствором внутри него.
— Это моё собственное изобретение, — сказал он, подойдя к девушке вплотную. — Не люблю долгих уговоров.
Через секунду в правое бедро девушки вошла тонкая игла шприца. Человек в маске сделал ей инъекцию, после чего похлопал пленницу по месту укола.
— Это заставит тебя испытывать такие ощущения, которые не дано испытать обычным людям. Так что считай, тебе повезло.
По телу девушки, которая ещё совсем недавно лежала без сознания, прошли сильные судороги и почти сразу в мозгу Ирины начали возникать странные извращённые образы, вызванные действием препарата, которые напугали её. Сначала это были крепкие мужские руки, сильно сжимающие огромные висящие груди закованных в кандалы беременных женщин, выдавливая из них молоко в глубокие металлические вёдра. Затем собаки, грубо имеющие связанных маленьких девочек на поводках в их истекающие соками розовые киски. И наконец, девушки модельной внешности, залитые спермой с головы до ног, сидящие в клетках с вибраторами в обеих дырочках, кончающие снова и снова. Образы были настолько чёткими, что казалось, Ирина сама была там, сначала в роли дойной коровы, потом как маленькая текущая сучка кобелей, потом как одна из тех кончающих кукол.
От этих ярких видений в девушке начало расти странное возбуждение, с которым оказалось невозможно бороться. Она вдруг почувствовала сильное жжение у себя в промежности, которое продолжало с каждой секундой становиться всё сильнее и сильнее. Ощущение было такое, будто кто-то её бьёт хлыстом по влагалищу. Затем она почувствовала, как её груди словно увеличились в размере, кожа натянулась, а соски вытянулись и стали твёрже, чем обычно. В животе у девушки появилось сильное покалывание, как если бы тысячу маленьких швейных иголочек воткнули вокруг пупка. Ворочаясь и извиваясь как змея, Ирина пыталась избавиться от этих ощущений. Но ремни, которыми она была связана, сильно ограничивали её движения. Чёрный дубовый стол постепенно стал покрываться её потом. В какое-то мгновение девушка не смогла сдержаться, и тоненькая струйка её мочи полилась прямо под неё и, смешавшись с лужицей выделений из её влагалища, потекла к краю стола и маленькими каплями начала падать на голый бетонный пол.
Она испытывала то невыносимую жару, то дрожала от холода. Мышцы на руках и ногах напряглись, суставы начали дико болеть, и вскоре новая сильная судорога волной прокатилась по её прекрасному телу. На протяжении
