основании дворнику Лагутиной была положена двухкомнатная служебная квартира, которая через год благодаря усилиям начальника ЖЭКа была превращена в форменный дворец. Лиза даже стеснялась кого-либо принимать у себя, так как при ее скромной зарплате невольно напрашивался вопрос, откуда все это у рядового работника ЖЭКа? Но ларчик просто открывался. Как и планировал Максим Иванович, его вскоре перевели на должность начальника управления коммунального хозяйства города, а это, извините, если судить по-военному, целый генерал. И «генерал» вскоре начал активно действовать. Он обложил все ЖЭКи негласной данью за тайную сдачу в поднаем служебного жилья. Отстегивали ему и за оплату документов за якобы проведенный ремонт квартир. Теперь деньги потекли ручьем, но не только в его карман, но и в карманы начальников и высокопоставленных соратников по работе и друзей. Но не зря гласит пословица, что рано или поздно, но все тайное становится явным. И однажды в его кабинете появились люди, которые в наручниках увели бравого «генерала» прямо в камеру местного изолятора.
На суде он не отпирался, всю вину взял на себя, никого из друзей не выдал, получив за содеянное десять лет. Лизанька была в трансе. Они не были расписаны с Максимом Ивановичем, и ее миновала прокурорская гроза, даже наоборот, через некоторое время она получила должность мастера, затем главного инженера, а когда Вовке исполнилось семь лет и его провожали в школу, то мамочка, окончив курсы подготовки, села в кресло начальника ЖЭКа, который по традиции, заложенной еще Максимом Ивановичем, был одним из лучших коммунальных предприятий в городе. Теперь Лизанька превратилась в Елизавету Николаевну, женщину красивую, модную, которую часто видели в президиумах разных заседаний. Ее уже звали в управление, но Елизавета Николаевна исповедовала идею, гласящую, что лучше быть царицей в небольшом царстве, чем заместителем царицы в большом. Она работала усердно, с упоением, была очень коммуникабельной, приветливой, стараясь каждому помочь в разрешении коммунальных проблем. За видной женщиной, как это нередко бывает, стали увиваться ухажеры, но все их старания разбивались о неприступную крепость верности Максиму Ивановичу. Это поняли, оценили и ухажеры. Поостыв, они отстали, чем еще больше повысили авторитет начальника передового ЖЭКа. Но природу обмануть трудно. Лизанька плакала по ночам, вспоминая своего дорогого Макса. Ей очень хотелось трахаться, но приходилось заниматься только мастурбацией. Все было хорошо у начальника ЖЭКа, не было только элементарного бабского счастья.
И тут опять появился на сцене ее жизни «Господин Случай». Когда Вовке исполнилось двенадцать, он впервые пришел домой под хмельком. От матери получил хорошую взбучку, но когда материнский гнев прошел, был обласкан и даже допущен в материнскую кровать. Ночью Лизанька проснулась от того, что чья-то рука нежно гладит ее лобок, а один из пальчиков ласкает клитор. Лизанька сначала хотела подхватиться и надавать сыну хороших тумаков, но женское любопытство взяло верх, и она решила подождать окончания события, притворившись крепко спящей. Поняв, что бояться нечего, сынуля раздвинул ее ножки, полизал заветное местечко, затем лег на мамочку и стал вставлять свой десятисантиметровый «Перчик». Но у него никак не получалось. Тогда мамочка сама вставила его и перепуганному сыну нежно шепнула: «Не бойся. Я давно сама хотела научить тебя этому. Не может же нормальный, культурный мальчик черпать информацию по данному вопросу из чужого, зачастую,... вонючего корыта». Вовка во — всю старался, но оргазма так и не добился. Видимо, не созрел еще организм, но теперь он стал спать только с мамой, и уже сам, без ее помощи, мог совершить половой акт, зачастую даже не спрашивая разрешения у мамы, которая часто ему говорила, что «настоящий мужчина не должен на это спрашивать
