Его голова всегда была переполнена мыслями и подчас бредовыми идеями, но они редко обретали такие четкие очертания как сейчас.
Сидя в маленьком, но довольно широком кресле его обнаженное тело наслаждалось ненавязчивым пленом шерстяной материи темного красного цвета, которая обнимала его и не давала сил чтоб приподняться, погружая его в бескрайние пространства человеческой лени. Из хрустальной пепельницы дугообразным ветерком поднимались легкие пары ментолового дыма его выкуренных сигарет.
Славясь своей нелюбовью к четным числам окурки как заправские армейские патроны от АК-47 покоились дружной троицей в окопчике кристального цвета, чадя дымом недавних оральных боев в его молодом, изнеженном рту.
Всю картину этого безмятежного спокойствия дополняла его бледная кожа, цвета китайского фарфора, увенчанная скромным количеством маленьких родинок. Кожа девственной красоты упругая натянутая на его мускулистое, но при этом легкое тело. Мышцы этого юнца могли свети с ума любую девицу своей правильностью и четкостью, как-будто его тело ваял сам Аполлон. Но по природе своей его эти дамочки не интересовали. Он их презирал либо относился равнодушно. Его друзья и знакомые догадывались о его особенном статусе увенчанной цветом лазурной волны, но он всячески отшучиваясь и скрывая свое истинное я. Насколько это ему удавалось было трудно сказать, но подозрения как правило и оставались таковыми не находя даже малейших подтверждений. Спасало как правило его утонченность и отдаленность от низменных привычек его сверстников, оберегая его от разоблачения через глупую матрицу порно сайта. Скорее его можно было принять за антисексуала чем за того кем он на самом деле был.
Его яркие голубе глаза были устремлены на свое отражение в зеркале на против. Он любовался собой. Да, именно собой. Он был нарцисс. Как и этот цветок он был красив, но невероятно холоден как сибирская зима.
Эти два голубых камня в его глазницах с неутомимой страстью изучали каждый сантиметр его тела. Спускались нежно в низ от его нежной шеи к широким плечам и медленно сползали на розовые соски и терялись дальше в ровном ряду маленьких прямоугольных плит его живота, доходя до маленького нежного, продолговатого овала его пупка.
Но самое интересное и интригующее его взору предстало дальше. Он сам не знал от чего, но именно эта могучая часть его тела возбуждала его больше всего. Он с удовольствием и замиранием всего своего существа внимательно наблюдал как его гладко выбритый жилистый жезл медленно, но уверенно набирал силу под тяжестью его глаз. Сначала он был похож на распускающийся бутон невиданного до сели цветка в майский день, но потом начал приподниматься вверх оголяя большую розовую головку, извиваясь африканским удавом и устремляясь куда-то вверх, поблескивая как языком кобры своей смазкой. И вот он окреп и прислонился жестко к его животу нежно поглаживая своей головкой его пупок приподнимая вверх два округлых бубенца амура которые как бы позвякивали от каждого сокращения мышц его ануса.
Его пенис был необычайно красив. юношеского нежного розового цвета, но при этом такой мощный и по-мужски твердый.
Эта сила возбуждала его еще больше и он его начинал нежно поглаживать, чувствуя как по стволу разносится приятное возбуждение, добавляя теплоты в низ его живота. Ладонь ходила вверх и вниз изредка останавливаясь внизу и поглаживая два аккуратных яичка. Они мягко перекатывались в его ладони, заставляя его дыхание учащаться и периодически закрывать глаза от удовольствия издавая еле слышные охи.
В это мгновение его я как бы разделилось на двое и в его сознании появлялся его клон-двойник, который садился на против него и нежно ласкал его мужскую сущность ладонью, заставляя его трепетать как 16-летнюю девочку. Этот двойник был так нежен и настойчив, что не хотелось его останавливать.
