Еще один день безделья. Каникулы неделю как начались, заняться абсолютно нечем, да еще эта жара. Лежа на кровати я размышляла чем заняться. Чем вообще занимаются девчонки в 17 лет на каникулах? Ну наверно болтаются с подружками по городу, проводят время со своими парнями или отправляются в деревню к бабушкам. Но это все для нормальных девочек, у меня же интересы немного другие. Постепенно разгорающийся костер внизу живота требовал нечто большее, чем болтовня с подругами или неумелые ласки прыщавых одноклассников. План сложился в голове моментально. Где мобильный?
— Пап привет!
— Привет котенок.
— Ты на дачу когда собираешься? — живот свело от воспоминания взглядов, которые бросали на меня рабочие, строящие нам дом.
— Уже еду, щас только домой заеду переоденусь.
— Я с тобой, хочу на свежий воздух.
— Тогда собирайся.
Рука потянулась вниз, туда где огонь все сильнее жжет и требует внимания. Резко подпрыгнув с кровати не давая себе увлечься, я бегом помчалась в душ, наскоро позавтракав одела купальник, сверху легкие шорты и майку. Для себя уже все решила, неделя проведенная взаперти давала о себе знать, этот огонь нужно потушить.
Через час мы сворачивали с дышащей жаром трассы на проселочную дорогу. Несколько поворотов и мы въехали в утопающий в зелени дачный поселок. Наша дача обнесенная глухим забором выглядела словно после погрома. Стройка шла полным ходом, первый этаж был готов, вокруг были насыпаны кучи из песка, щебенки и всякого строительного мусора. Нас вышел встречать бригадир, пожилой, худощавый дядька непонятной национальности и на ломаном русском начал что-то бурно обсуждать с отцом временами косясь в мою сторону. Я начала обход, перепрыгивая через препятствия.
Из окна высунулся один из рабочих — толстяк, загорелый, с недельной щетиной. Увидев меня он лениво устроился в проеме и начал пялится на меня. Огонек проснулся, я начала задыхаться чувствуя на себе тяжелый взгляд. Пока я скакала пробираясь к лужайке за домом в дверях нарисовался еще один рабочий, совсем молодой паренек, похожий на цыгана, высокий и тощий. Стоя в одних шортах он также уставился на меня. В доме раздавались стуки, где-то там третий рабочий его я помнила, похожий на бригадира, такой же пожилой, с усами, тоже не русский. Они работали у нас уже больше месяца, отец приезжал сюда часто мы же с мамой были всего пару раз. Она чувствовала себя неуютно под такими взглядами, когда ковырялась в небольшом цветнике. Я же учась, не могла сюда часто кататься, а теперь...
Я пробралась на задний двор. Посмотрела на мамины цветы, которые явно засыхали, походила у двух маленьких яблонь, чувствуя что за мной подглядывают. Я украдкой посмотрела на дом, толстяк перешел в окно выходящее на двор и вывалившись по пояс смотрел на меня, буквально пуская слюни. Отец перестал разговаривать с бригадиром, который взяв футболку, направился к машине, позвал меня. Я пулей пролетела назад, чувствуя, как удача прыгает ко мне в руки.
— Нам нужно доехать на рынок кое-чего подкупить, ты с нами?
До рынка это обратно в сторону Москвы, туда-сюда это час, а то и два. Нет папочка не для того я сюда ехала.
— Пап я пока полью цветы и яблони, подергаю траву в цветнике. — Краем глаза я видела как изменились лица рабочих ковыряющихся у дома.
Проводив машину, я направилась к дому. Толстяк расплылся в улыбке, глядя на меня.
— Не дадите мне ведро?
— Конечно милая, пойдем.
Парень в дверях подпрыгнул и освобождая мне проход сбежал по ступенькам не сводя с меня глаз. В доме бардак был не меньше чем на улице, толстяк на удивление проворно передвигался, так что я еле успевала за ним. Вытащив из угла ведро он протянул мне его, нагло глядя мне на грудь. Я развернулась по пошла на выход, сзади раздалось цоканье я зыком и потом он что-то сказал на своем языке