настоящее сношение. Мои движения были резкими, сильными — но я и не старалась доставить ей удовольствие, я старалась еще сильнее ее унизить. Второй рукой я изо всех сил сжимала ее пышную грудь.
Луиза не пыталась сопротивляться, она только рыдала, так и не оторвав ладони от лица, призывая меня прекратить, но это лишь распаляло мой энтузиазм. За тремя пальцами последовало четыре, а вскоре я вошла в нее всем кулачком. Я жестко ее имела, не обращая внимания на просьбы остановить это безумство, пока она не стала повторять как заведенная одну фразу. Признаюсь, она далеко не сразу дошла до моего воспаленного мозга, но когда дошла, я, испугавшись, все прекратила.
— Мне нельзя кончать! Мне нельзя кончать! Мне нельзя кончать! — как молитву твердила Луиза.
Гром среди ясного неба прямо над моей головой не вызвал бы такого шока, который я испытала в ту минуту. Ибо, пускай Луиза находилась тогда в моей власти, все ее силы были направлены на выполнение приказа Элеоноры. А если Луиза все ей расскажет? В то мгновение я в мыслях уже стала рыть себе могилу. Хоть я знала Элеонору всего-то ничего, но почему-то лично у меня не возникало сомнений, насколько страшным может быть ее гнев. Как наяву предстал передо мной ее разъяренный образ с беспощадным взглядом. Вероятно, она три шкуры спускает с таких как я и за меньшие провинности. В общем, перспективы на ближайшее будущее в моей голове тогда крутились отнюдь не радужные. От былого энтузиазма и чувства всевластья не осталось и следа. Я оказалась абсолютно раздавленной.
Луиза, улучив момент, тут же поднялась на ноги и поспешила прочь, не забыв при этом свою одежду и полотенце. Я осталась одна с ненавистью к самой себе за безрассудное поведение.
Из глаз готовы были сорваться первые слезинки отчаяния, я, было, попыталась их утереть. В нос мне ударил резковатый, но приятный запах выделений Луизы. Почти по локоть моя левая рука оказалась покрытой смазкой этой страстной женщины. Так же выяснилось, что мое возбуждение никуда не делось: моя промежность была столь же мокрой, как недавно у Луизы, соски затвердели так сильно, что почти дрожали, посылая электрические волны по всему телу, в голове же царил полный хаос.
Образы доступной обнаженной горничной, ее разгневанной хозяйкой и моей заслуженной экзекуции слились в один безумный танец. Почти без моего участия руки сами собой принялись лихорадочно теребить мои ноющие от нехватки внимания части тела. Одной рукой я яростно теребила набухший клитор, другой не менее яростно терзала свою грудь, еще более жестоко, чем Луизину. Голова кружилось, тело напряглось до невозможности, весь мир плыл перед глазами.
Скоро сумасшедший каскад образов заменил один, который, как я поняла, вызывал наибольшее возбуждение у моего страждущего тела. Строгая, неумолимая Элеонора сечет мое распластанное на земле беззащитное обнаженное тело. Я кричу и извиваюсь после каждого хлесткого удара, но не смею сопротивляться, ибо знаю, что наказание заслужено. Рядом стоит Луиза в своем вчерашнем ночном образе и прижимает мою голову ногой к земле. Каблук больно упирается мне в затылок, но я лишь подобострастно вздергиваю зад, под следующий обжигающий удар. Почему-то идет дождь.
Эта фантазия была настолько реалистична, настолько глубоко я в нее погрузилась, что даже не заметила волны накатывающегося оргазма. Он зародился где-то далеко, но подобно настоящему цунами шел на берег моей чувственности, увеличиваясь с каждым мгновением. Он рос и рос, а я как ненормальная терзала свое тело, добиваясь, чтоб он обрушился на меня с беспощадностью стихии. Перед самой кульминацией мне стало даже страшно, но было уже поздно. Вселенский взрыв рванул внутри меня, и я захлебнулась в порочных волнах неописуемого блаженства. Помню, на самом пике я, как остервенелая, сильно шлепала свою промежность со словами: «получай, сука,
