Глаза ее загорелись гневом.
— Ты бы, был поосторожнее раб, я свободная женщина и к тому же квирита.
— Да какая разница! Главное, что ты шлюха!
Тут, один из сирийцев схватил товарища за руку.
— Пунна брат, послушай, успокойся. Не надо всех этих неприятностей с римскими гражданами.
Пунна зашипел и вырвал руку. Совершенно взбешенный он стоял и стискивал кулаки.
— Ну давай, падаль! — крикнула хозяйка. — Пунна тебя зовут? Я обо всем расскажу городскому претору! Закончишь свою жалкую жизнь на кресте или на арене!
Тут послышался шум: топот ног и оживленные мужские голоса. Это гладиаторы, покинув обессиленную, насытившуюся Ассуру спускались со второго этажа. Перед тем, как отправиться обратно в лудус (5), они решили выпить ещё немного вина. Картина перед ними открывшаяся, на миг привела их в замешательство. Какой-то совершенно пьяный, то ли сириец, то ли финикиец готов был с кулаками наброситься на хозяйку. Элатий поспешил вмешаться. Понятное дело, друзья последовали за ним.
— В чем дело? — грозно сдвинув брови, спросил самнит. — Что здесь происходит?
— Все хорошо, — ответила Талесса, не спуская глаз с Пунны. — Наши гости, уже уходят.
— Не раньше, чем я разберусь вот с ним, — финикиец кивнул в сторону Элатия.
Пунну до крайности взбесило, что какой-то тип вмешался в его с хозяйкой спор.
— Почтенная Талесса, я вижу тебе тут требуется помощь, — мягко произнес гладиатор и метнув в сторону Пунны угрожающий взгляд, с усмешкой добавил: — Позволь вышвырнуть отсюда этого наглеца.
— А хватит ли у тебя сил, храбрец?! — заорал Пунна.
Не смотря на худощавое телосложение, ростом он превосходил противника, а его явно атлетическое телосложение не волновало финикийца: физически он был очень силен, да к тому же опытен в драках. — Кто ты, вообще такой?
— Кто я? — Элатий рассмеялся и смех этот подхватили и его товарищи и многие из числа других посетителей с вниманием следящих за развитием конфликта. — Так ты, не узнаешь меня, значит? Или ты прибыл в Рим впервые и из столь отдаленных краёв, что никогда не слышал об Элатии?
— Постой-ка! — вскричал Пунна. Пьяный туман в его голове начал развеиваться. — Элатий? Ты Элатий?!
— Да это я.
— Это он, — подал голос галл Бриурик. — Пойдем-ка, друг отсюда с миром.
Сквозь пелену возлияний, затуманивавших его мозг, Пунна начал понимать в какую опасную ситуацию он ввязался. Но гордость, не позволяла ему показать слабость и признать себя побежденным при одном только упоминании легендарного имени.
— Я не боюсь тебя, самнит... Ясно? Мы сейчас с друзьями уйдём, но запомни, есть люди, которые не собираются дрожать перед тобой.
Он повернулся, чтобы направиться к выходу, но тут на плечо его легла тяжелая крепкая рука.
— Ты, кое-что забыл.
Пунна резко обернулся.
— Уйдешь отсюда не раньше, чем принесешь извинение хозяйке.
Кровь бросилась в лицо финикийца, глаза засверкали дикой злобой, губы приоткрылись и растянулись, демонстрируя... не улыбку, а хищный оскал.
Так, ни сказав ни слова, Пунна вдруг выхватил из под полы плаща нож и ударил Элатия. Мгновенная реакция самнита, тут же отпрянувшего в сторону, спасла ему жизнь, но внезапность, с которой был сделан выпад, принесла финикийцу частичный успех. Лезвие ножа пронзило на левом боку гладиатора тунику и рассекло кожу. Самнит вскрикнул и поймав руку противника с ножом, стиснул её в районе запястья. Затем последовал сильный удар о стол. Нож, приглушенно звякнув — выпал. Пальцы финикийца, особенно костяшки пронзила острая боль. Мало того, кулак Элатия поразил негодяя в нижнюю челюсть, заставив его закрутиться на месте и через мгновение рухнуть.
Тревас и Арива с дикими воплями бросились на друзей Пунны. Между столами вспыхнула яростная драка. Загремели опрокинутые табуреты, на пол полетели кувшины, разлетаясь брызгами вина и дождём черепков. Помещение наполнилось воплями, визгом
