велел брату сесть напротив.
— А теперь разденься, Витюш, — мягко попросил он. — Посмотреть хочу.
— Ой, ты что, Слав, не надо, — покраснел тот.
— Надо, — не терпящим возражений тоном ответил младший брат.
— Я не буду...
— Будешь. Раздевайся. Только медленно.
В кои-то веки Славка благодарил судьбу за то, что его брат такой безотказный. Краснея от стыда, Виктор стянул с плеч рубашку. Потом торопливо спустил вниз брюки.
— Постой, — остановил его Чекменёв, — притормози. Раздвинь ноги.
Бедный биолог немного развёл колени в стороны.
— Шире... ещё.
— Мне джинсы мешают, — полыхая от смущения, возразил Витя.
— Ладно, сними их совсем. Вот так. Теперь раздвинь ножки пошире... Хорошо...
Витькины щёки вспыхнули от стыда, словно маки, когда Слава приблизился к нему, опустился на колени меж его разведенных ног и стал жадно разглядывать бугор под его трусами, который от всего происходящего увеличивался с каждой секундой. Паренёк легонько поглаживал эту выпуклость подушечками пальцев. Вскоре под мягкой трикотажной тканью можно было различить даже вздувшиеся венки на возбужденном члене.
— Молодец, — сказал вполголоса Славка, вдоволь насладившись этой картиной. — Теперь сними трусы.
— Слава, не надо, ну, пожалуйста! — жалобно зашептал Витька. — Пойдем лучше в спальню, я тебе дам, если хочешь...
— Разговорчики в строю. Снимай, сказано!
Дрожащими руками Витя спустил на пол последнюю деталь своего туалета. Член бесстыдно взвился, указывая на потолок. Он пульсировал и истекал смазкой.
У Витьки закружилась голова. Было ужасно стыдно. Он отворачивался и зажмуривался, боясь встретиться взглядом со Славкой, хотя тот был целиком и полностью поглощён открывшимся перед ним зрелищем. Голова кружилась всё сильнее, и Вите вдруг показалось, что он вот-вот кончит! Что же это такое?!
— Слава... — слабым голосом пробормотал он, не смея открыть глаза. — Слава, можно я оденусь?
Но в ту же секунду он почувствовал лёгкое прикосновение ладони младшего брата к своим подтянутым от возбуждения яичкам. Потом пальцы мягко скользнули по влажному от смазки стволу члена. И всё вокруг словно взорвалось и затанцевало! Виктор хрипло застонал и обильно излился себе на живот.
Даже не успев восстановить сбившееся дыхание, он почувствовал, как нежные славкины руки стали неторопливо оглаживать всё его тело.
— Ну, вот видишь, дурачок, — прошептал тот, — а ты боялся! — и Славка жарко поцеловал ещё не опавший влажный член брата.
С этого дня Чекменёв стал регулярно вгонять Виктора в краску, заставляя его раздеваться в самых неожиданных ситуациях. Однажды, например, они возились на кухне с ужином. Старший брат начал мыть посуду, когда Славка вдруг погладил его по попке и спокойно приказал:
— Снимай одежду, — а сам достал ситцевый фартук с оборочками, лет сто висевший без дела на дверце кладовки, и протянул его Вите. — Наденешь вот это.
Мужчина знал, что возражать пацану бесполезно. Краснея, он торопливо скинул с себя футболку, брюки и повязал на пояс полученный фартук. Спереди он, конечно, закрывал всё то, что Виктор так стыдился показывать. Но вот сзади...
— Ну, что стоишь? — улыбнулся Славка. — Продолжай мыть посуду.
Биолог повернулся к раковине и принялся за дело. Младший брат сел позади него на табуретку и стал просто смотреть. Витя знал, что сейчас его обнажённая задница перед парнем как на ладони. Он безумно смущался, но вдруг снова почувствовал, что начинает возбуждаться. Отвердевший член стал приподнимать переднюю часть фартука. «Хорошо, что хоть этого Славка не видит», — подумал он. Но возбуждение всё больше и больше захватывало его, и вдруг, неожиданно для самого себя, Виктор стал прогибать спину, словно похотливая
