скорее! Надо вдохнуть это воспоминание о Косте! Это моё спасение и удовольствие. Она не беременна, лёгкие не болеют. Так что можно.
Она выдохнула весь воздух из лёгких, подожгла сигарету и глубоко вдохнула. Краем глаза она видела, как тлеющий кончик светится ярко-красным цветом костра, на который дуешь. Вынув сигарету двумя пальцами правой руки, Анна выдохнула большой клуб дыма. Неожиданно голова закружилась, захотелось покашлять, но она пересилила себя и просто присела на закрытый крышкой унитаз. Надо срочно открыть воду, чтобы выдыхать дым в струю с водой. И вообще, надо воспользоваться освежителем, а то, не дай Бог, сын услышит запах. Впрочем, он уже спит.
У Анны покатилась слеза по щеке. Она не подавала никакого звука. Дым она вдыхала всё также — глубоко. Так что сигарета очень быстро закончилась. Вода в ванне не остыла. Она выкинула окурок в унитаз и смыла его. Ванна была готово через минут пять. Сейчас она побреет себя как следует. А потом ляжет в комнате на диван, возле кровати сына, сначала поцелует его. Для этого надо почистить зубы.
Что это?
Над зеркалом сквозь занавески было окошко, ведущее на кухню, как бывает во многих совковских квартирах. Через него она увидела, что там зажёгся свет. Значит, Костик не спит. Хоть бы не учуял запах. Ей так стыдно...
Анна вышла из ванны с волнением, в том же самом халате. Сын уже лежал на кровати. Она подошла к нему, поцеловала в щёку и он повернулся.
— Ты не спишь?
— Нет, — ответил Костя.
— Чего? — она погладила его по волосам.
— Не знаю, что-то не хочется.
— Массаж мне не сделаешь? — Анна сомневалась, просить ли его об этом, но очень любила его прикосновения, невинные и ласковые.
— Да, давай сделаю...
Часть вторая.
Костя лежал на кровати под одеялом. Дело близилось ко сну. Но он знал, что этого, как всегда, не случится. Не то, чтобы всегда, но последние полгода он открыл для себя новое увлечение.
Каждый раз ему было стыдно, и всё равно он начинал снова. Простые прикосновения помогали ему забыть обо всех неприятностях, которые льются на голову в школе и на улице. Нет, дома проблем не было, мама его понимала. Мама давала ему всё, о чём только он желал. Нет, он не мечтал о мотоцикле, а велосипед у него был. Он не мечтал о дорогих игрушках, ему всегда хватало новой кассеты с фильмом. Мать говорила, что скоро она накопит деньги на видеомагнитофон, который играет фильмы на дисках. Вот бы было здорово! Но это не важно. Пусть просто остаётся такой же доброй. Странно, но ему нравится на неё смотреть. Нет, не в глаза, не в лицо, а именно на её тело. Он слышал о том, что так нельзя, но бояться было нечего. Никогда и никому он не расскажет о том, какие мысли у него возникают, когда он делает ей массаж. И тем более он не откроет секрет, что он делает, когда мать идёт в ванную комнату.
Он сделает это и сейчас. Хорошо быть высоким. Своей матери по ухо в двенадцать лет — это не предел. Но главное, что он может тихонько встать на табуретку и глянуть в то окошко, которое разделяет ванную и кухню. Он знал, что делать это надо ночью, когда темно. Костя знал, что нельзя в кухне включать свет, иначе мать увидит в окне подглядывающего сына. А такого позора ему не пережить. Он себя за это наказывает, но всё равно стыдится.
Костя тихо прошёл на кухню, быстро поставил табуретку у стены возле окна и встал на неё, автоматически приспустив нижнее бельё и дотронувшись до себя.
Вот она! Снимает халат! Он обожал свою мать. Она была настолько красива, что каждый раз ему было мало, он снова и снова желал, чтобы она пошла в ванную. Как же он любил её тело! Каждый волосок. От усталости бояться, что она заметит, как он смотрит на её подмышки, Костя иногда сходил с ума. Здесь всё иначе. Главное — быть тихим. Вот она смотрит на своё тело, поднимает руки. Просто красавица. Жаль только, что мать редко разводила ноги. Ноги у неё
