Давид был инструктором по водной аэробике в отеле, где она останавливалась на свой первый зарубежный выезд на каникулы. Как положено таким мужчинам, которых берут в штат, чтобы они привлекали своих телом отдыхающих женщин, он был — прекрасен, можно сказать почти божественно прекрасен. Он ходил по пляжу отеля, играя своими почти идеальными мышцами, призывно покачал упругими ягодицами и завлекал дам всех возрастов позаниматься с ним «чем-то приятным в воде». Эдакий классический самец соблазнитель — киношный образ Тарзана — длинные по плечи волосы, обтягивающая набедренная повязка, исключительно доброе лицо и... тело из мечты любой уважающей себя дамы. Конечно же его было практически невозможно не заметить и так же невозможно ему отказать.
Каждый день с двенадцати утра и до четырех дня он и группа перевозбужденных женщин без устали прыгали под зажигательную музыку в воде. Вернее женщины прыгали в воде, а он больше половины времени проводил на суше, показывая им, столь соблазнительно выглядящие в его исполнении движения. Ей все время казалось, что все эти толпы лезут в воду, только чтобы увидеть, как он по десять минут подряд соблазнительно крутит своим потрясающим задом, изображая верчение халахупа. А потом он принимал душ, так эротично обмывая себя руками от соленой воды, что жизнь на пляже замирала, прикованная исключительно к его действиям и, лишь изредка оживая от недовольного ворчания отдыхающих мужчин.
Она наблюдала за ним с лежака. Это было еще то время, когда ей было, по ее мнению, рано показывать матери что «девочка выросла». Она просто наблюдала, лежа под зонтиком, мечтая, как и большинство остальных женщин, ощутить его руки на своем теле, приникнуть к его губам и, конечно же, заснуть в его объятьях, под трель кузнечиков за окном. Каждый день, когда они с мамой только собирались на пляж, она ласкала себя пальчиками в душе, представляя как его красивое тело, прижимает ее к стеклянным стенкам тесной кабинки, наполненной паром, как его губы касаются ее шеи, как он проводит руками по ее намыленным грудям, как гладит ее живот и, в конечном итоге, с рыком завоевателя берет ее. Возвращаясь с пляжа, она повторяла все вновь и выходила к матушке как ни в чем ни бывало.
Вообще, наличие мамы рядом, когда вам девятнадцать, вы в самом соку и, буквально недавно открыли для себя мир взрослой жизни, а ваша сексуальная жажда по неведомой вам причине не знает никаких приличных границ... мешает... особенно если вы находитесь, к примеру, в Египте, где даже официант из отеля пять звезд, готов заняться с вами сексом, раз ему заказали «еду в номер». Именно после того отпуска, она раз и навсегда решила для себя, что будет далее путешествовать только одна — никаких мам, мужчин, мужей, друзей и даже просто подруг, которые могут хоть на минуту, хоть на секунду стеснить ее своим обществом.
Все случилось в тот единственный день, когда ее мать решилась на спа-процедуры, вместо ежевечернего променада за «сувенирами друзьям», которые продавались на единственной улице, доступной для туристов в Шарм-ель-Шейхе, так чтобы не быть выкраденой в чей-то «гарем». Заскучав в номере, она решила сходить еще раз ополоснуться, тем более что в бассейне, к тому часу, как раз уже почти не было людей.
Давид был там, собирал по пляжу и около него спорт-инвентарь, разбросанный после дневных упражнений. Все такой же прекрасный — в обтягивающих плавках и с махровым полотенцем, накинутым на плечи. Заметив ее, он приветливо улыбнулся и даже помахал рукой, сказав что вечер сегодня ожидается просто чудесный на ломаном английском языке. Она согласилась и, взволнованная от его такой участливой «близости», попыталась проплыть поперек бассейна, что у нее получилось с трудом, учитывая дрожь, которая охватила ее тело просто от того что он заговорил с ней — ох уж эти подростковые гипер чувствительные гормональные
