Если у вас есть дневник полный страстей и бабских страданий, назовите его «розовый насморк» и выбросите. Куда? В интернет конечно!
Мыльная сказка
Мы с ним сотрудничаем, он — звукорежиссер. Однажды работали на светской вечеринке до глубокой ночи, и я предложила ему выпить кофе у меня дома, чтоб дождаться рассвета...
Он оставил аппаратуру в машине, а то что не поместилось в багажник, захватил с собой.
За окнами еще было темно. Мы уставшие, но с мнимым чувством бодрости и возбуждения. Я предложила сесть на пол. Кофе заменили красным вином. Много улыбаюсь и разглядываю его через стекло бокала...
Свет погашен. Зажгли свечи. Ноутбук играет одну и ту же песню по кругу-она нам нравилась...
Он вспомнил, что взял с собой машину мыльных пузырей. Я очутилась в сказке.
Сначала появилось три маленьких пузырика, потом пять, десять... больше... больше... они заполняли комнату и медленно опускались на пол. Я поднимала вверх ладони, и они лопались у меня на руках. В каждом пузыре отражение свечей. Это красота! Вы когда нибудь видели облако пузырей в полумраке?
Вино теплыми волнами разливалось по венам. Улыбки... смех... кокетство... мы ловили пузыри... он случайно коснулся моей руки... я смотрела не отрываясь в его глаза... мы говорили друг с другом без слов... и эта песня... его губы... привкус мыла на коже. Я обнимала его и слышала шелест. Мы касались друг друга там где лопались пузыри, оставляя мокрые круги на обнаженном теле... мурашки, красота, романтика и первый оргазм в моей жизни
— — -------------------------------------
Художник, что рисует дождь.
Мой друг — художник (не поэт). Именно друг. С первого взгляда мы поняли, что в этой жизни одинаково играем и используем равные приемы, даже льстим по одному сценарию. Как два козырных туза бьем королей и дам своим отрепетированным обаянием, опытом совращения, а главное, нам нужно просто «побить «очередную карту и сказать: кто следующий? ходи!
Вот так посмотрели мы друг на друга и решили что секса не будет. Я приходила к нему в мастерскую, и мы часами лечили мозги, выясняя что болезни у нас одинаковые.
Так было... пока мою карту не порвали. Это глупо-но шестерка бьет туза.
Я стояла в дверном проеме, прислоняясь виском к косяку. Он сидел спиной и в очередной раз рисовал яркими красками на холсте свою шизофрению.
— что, все так плохо, Бел? — он заметил мое присутствие не оборачиваясь.
— у меня сердце не бьется.
Наигранно вздохнул и лениво повернулся ко мне — опять розовые сопли?
Я шагнула вперед, проводя рукой по шершавой штукатурке белых стен:
— была боль первых дней разлуки,
потом одолевающая тоска недель расставания,
пустота месяца без него... *вздохнула*
Сердце сначала бешено билось,
Потом начинало болеть,
Затем чувствовала как оно нарывает,
И перед тем как разорваться — остановилось...
— меня сейчас стошнит! Прости, но я не могу это слушать. — Он подошел и схватил меня за плечи-где моя стерва Бел, где?
— почему он ушел?
— потому что козел!!! Раздевайся и ложись на пол, буду рисовать-он вышел за дверь, и уже в коридоре уточнил-до трусов белка, до трусов!
Я машинально стала расстегивать пуговицы, как будто была на ежедневном осмотре врача в больнице. Раздевшись, легла на пол, чувствуя лопатками холодный паркет, через постеленную простыню.
— какой цвет? — он сел на колени с палитрой и кисточками в руках.
— красный
Кисточка опустилась в банку с водой и стала звенеть как сломанный колокольчик, ударяясь о стеклянные края. Мокрый кончик испачкался в красной акварели. Его рука сначала зависла надо мной, а потом медленно опустилась — от моего горла потянулась красная полоса, прошла по ложбинке между грудей и к низу живота стала почти бесцветной.
— это река жизни — кисточка снова окунулась в красный цвет.
От мокрой и холодной краски мое
