на коленях, грудь и голова лежали на диване, голая попа выпячена назад. Подходи и пользуйся хоть в писю, хоть в попу. Все равно я ничего сделать не смогу.
— Постой на коленях засранка! Можешь молиться, пока тебя пользовать будут. Поза у тебя соответствующая — с агрессией произнес Олег и смачно шлепнул меня по голеньким булочкам.
Я, вдруг, представила, как все это выглядит со стороны. Перед двумя мужиками в молитвенной позе на коленях со спущенными трусиками стоит связанная, беспомощная женщина, с выпяченной голой попой, которой можно пользоваться, как хочешь и сколько хочешь. Наверное, тяжело удержаться, при виде такого соблазна.
От этой мысли я начала возбуждаться. Мне вдруг страшно захотелось, чтобы Петров, послушав мужа, присел бы перед моей попой, раздвинул мне ягодицы, языком поводил бы по анусу, а затем, засадил бы мне прямо в очко, во всю длину, так, чтобы я почувствовала, как его яйца прижались к моим ягодицам. Моя дырочка в попе непроизвольно сжалась, желая поскорей впустить в себя член. И чем он будет больше, тем лучше. В этот момент я решила, что если Петров захочет попользоваться моей попкой, то я возражать не буду.
— Вот. Смотри, какой вид! Дай-ка я ее сниму такой. Ну как? Ты готов засадить ей? С чего начнешь? Можешь сразу в жопу.
— Нет, Олег — похоже, Петров стал приходить в себя — Я так не могу. Это же насилие. Да еще групповое. Нет. Извини, но я пойду. Сам с ней разбирайся. Твоя же жена.
Однако, как потом рассказывал Олег, говоря нет, Женя не отводил глаз с моей голой попочки.
— Да брось ты. Грех не воспользоваться. Я все для тебя сделал. Подходи и имей куда хочешь! Смотри, она еще встать пытается.
Я, в этот момент, приподнявшись с дивана, повернулась боком, решив, что слишком долго не делаю никаких попыток к хоть какому-то сопротивлению, и это может показаться ненатуральным.
— Смотри, смотри, как она жопой двигает. Надо это заснять.
Вспышка. Еще одна. Муж подошел ко мне. Легко толкнул меня, возвращая в положение молящейся девы. Я почувствовала, как его руки легли на мои ягодицы, сжали их, потом ягодицы раздвинулись, демонстрируя Петрову анальное отверстие.
— Ну, так что? Засадишь ей в жопу? — я поняла, что он обращается к Петрову.
— Нет. Все Олег. Я пошел. Я не могу иметь ее в таком беспомощном состоянии — довольно жестко ответил Женя.
«Молодец!» — подумала я.
— Ну, смотри. Тебе решать. Не хочешь, как хочешь. Пойдем, покурим, да я с тобой прогуляюсь — Олег убрал руки с моей задницы.
— Ты трусы то надень. Как-то неприлично оставлять ее в таком виде. Да и развязать, наверное, надо.
— Хорошо. В принципе это подарок для тебя был. Раз не хочешь.
Я услышала, как муж подошел ко мне, почувствовала, как трусики поползли вверх, закрыв ягодицы от посторонних глаз. Ослабил ремень на ногах, потом распутал руки.
— Скажи спасибо, что у меня друзья такие порядочные — сказал Олег, отходя от меня — надо было бы тебя отодрать во все дырки.
Я, продолжая играть свою роль, вытащила изо рта полотенце, медленно встала с колен, не поворачиваясь лицом к ребятам, потом закрыла лицо руками и, резко села, наблюдая за Петровым, через слегка раздвинутые пальцы. Его джинсы топорщились в районе паха. Все-таки он сильно возбудился. Но, думаю, только импотент остался бы равнодушным, побывав на месте Петрова.
Видя меня, как ему наверное казалось, такую униженную и оскорбленную, Петров смотрел с каким-то состраданием и жалостью. Глядя на его жалостливо недоуменное лицо, я почувствовала, как меня начинает разбирать дикий смех.
— Прости, Надя — зачем-то извинился он.
От его слов, сказанных дрожащим голосом, я не выдержала. Плечи у меня затряслись от смеха. Нет, правда, ситуация действительно была комична для нас с мужем. Но не для Петрова. Впрочем, со стороны могло показаться, что
