оставленному в стороне мотоциклу. Виктор, резким качком рычага, завел своего «железного коня» и они медленно покатили обратно, в направлении родного хутора. Татьяна пыталась на ходу что-то спрашивать у Виктора, но тот не отвечал или же, просто, безразлично кивал. Не доехав до места на подъезде к густой лесо — посадке Татьяна начала требовать остановиться, поскольку ей ... невмоготу. Виктор свернул в темноту деревьев и выключил зажигание и свет.
Татьяна спрыгнула с седла и скрылась за осыпающимся кустарником. Сняла трусики, присела и выпустила горячую струю мочи, что впрочем не вызвало облегчения, а только создало ощущение холодной пустоты внизу тела. Вытерши письку заблаговременно приготовленной салфеткой, она несколько раз потрогала свой клитор, который, как когда-то у Люськи, приобрел непонятно отчего, большие размеры и повышенную чувствительность. Вернув белье на место, Таня заторопилась обратно к мотоциклу, ориентируясь на красный огонек раскуренной Виктором сигареты.
— А что ты такой невеселый?
— Да так! Хотя чего уж тут, — обреченно вздохнул парень. — Поругался с Полькой!
— А за что?
— Знаешь, говорят любопытной Варваре — нос оторвали!
Татьяна недовольно наморщилась, и Виктор смягчился.
— Она хочет уезжать куда-то за границу на заработки. У нее там тетка сиделкой устроилась у богатой итальянки, может и ее устроить к соседям. А мне то что там делать?
— И правильно, на кого ты бабку Параску оставишь? — серьезным голосом поддержала его Татьяна. — А можешь дать мне покурить, — внезапно попросила она, — я никогда раньше не пробовала
Виктор поднес сигарету к ее губам, но только они раскрылись, как он впился в них своим поцелуем. Татьяна прильнула к его телу, страстно обняла и запрокинула голову. Виктор проник своим языком между ее зубов, слегка покусывая пухлые губы. Так страстно Татьяна еще никогда ни с кем не целовалась. Его рука крепко сжала ее грудь, и она почувствовала как от этого напряженным и чувственным становится сосок. Одновременно пустота внизу живота начала пульсирующее усиливаться, вызывая страстное желание заполнить ее, хоть чем ни будь. То ли от алкоголя, то ли от возбуждения, но ноги у нее подкосились, и она начала сползать на пожелтевшую траву, увлекая за собой Виктора. Пытаясь показаться опытной, Татьяна попробовала расстегнуть его брюки, но это у нее получилось плохо. Осознав намерения подружки, Виктор сам расстегнул штаны, быстро стянул рубашку, после чего высоко задрав ее юбку, обеими руками стал стаскивать узенькие кружевные трусики. Продолжая страстно целовать Татьяну в губы, парень одной рукой удерживал ее голову, а второй принялся массировать ее писю. Делал он это не так умело как того хотелось бы Татьяне, но все равно было очень приятно. Его руки чересчур сильно мяли ее половые губы, а пальцы неумело пытались нащупать бутончик возбужденного клитора, который при первом же прикосновении мужской руки послал в мозг сильнейший сигнал плотского желания.
— Я хочу тебя, очень хочу, войди в меня мой миленький!
Виктор не заставил себя долго упрашивать, направив свой член в разгоряченное лоно партнерши. Но продвинуться во внутрь получалось у него с трудом, поскольку Татьяна была еще девственница. Однако нахлынувшее возбуждение заставляло Виктора не обращать внимания на ее стоны и слова пощады, а все глубже вонзать свой член в ее лоно. Острая боль пронзила Татьяну, заставляя извиваться собственное тело под тяжелым торсом молодого мужика, просить о пощаде ее пересохшие губы, заплетающимся языком умолять не делать ей больно. Но все это было уже слишком поздно: Виктор глубоко вошел в лоно нетронутой девушки, у которой проходящее страдание внезапно начало вытесняться накатывающей волной животного удовольствия. Но удовольствие оказалось слишком недолгим.
