был?
Света хотела ответить но, задыхаясь, удалось только что-то невнятно промямлить. Обернувшись, Марина через оборванную, просвечивающуюся, ромбовидной формы клеенку увидела Свету, которая стояла к ней боком, однако то, что она делает, было понятно с первого взгляда. Быстро отвернувшись, Марина продолжила: «Ты на него не обижайся он хороший, просто хочет показать кто тут главный».
Остановившись на секунду, Света произнесла: « Да, я тоже так думаю».
Одумавшись, Света свела ноги вместе, однако, рука вновь потянулась вниз — победить желание оказалось труднее, чем предполагалось. Сведенные ступни мешали, но Светлана боролась сама с собой, пытаясь все таки заставить тело слушаться. Пальцы стали сильнее прижимать кусок мыла и тереть бедра. Как-то незаметно подогнулись колени, ладонь стала натирать ляжки все выше, в конце концов, намыливая, по мнению Светы «самую запачканную» область тела. Каждый раз, трогая место между ног, доза адреналина поступала в кровь, вздох становился глубже и громче. Тело перестало держать равновесие и к необдуманности Светы пришлось еще упереться рукой в стену напротив. Светлана уже не пыталась бороться, она пыталась обмануть себя. «Надо престать... « изначально возникшая мысль, медленно трансформировалась в «Я сделаю это быстро...»
Водя ладонью туда и обратно, ноги еле заметно начали сгибаться и вновь разгибаться, ступни же всё по-прежнему были вместе. К концу, казалось, что вот-вот Света сядет на корточки.
— Когда я сюда пришла, Иваныч тоже на меня давил, но позже все образовалось.
— Я... Я тоже так думаю, — последняя фраза, сказанная хриплым голосом из ада, явно была не к месту и произнесена зря.
Марина, услышав голос Светы, снова повернулась. Лоб Светы лежал на вытянутой и упершейся в стену руке, а тело как странном танце, раз за разом приседало, немного потрясывая при этом грудь. Из руки выскочил смыленный с одной стороны кусок мыла, однако ладонь медленно продолжала натирание меду ног, без малейшей реакции на звук падения. Вновь отвернувшись, Марина решила еще разок помыть голову, давя шампунь на ладонь. В дУше образовалось странное молчание. Марина ждала конца и через пару секунд она услышала напрягшуюся Свету, словно пытающуюся поднять непосильные ей 200 килограмм. Таких глухих звуков, происходящих из открытого рта, чем-то напоминающих покашливание, было около 3—4, затем шел только звук льющейся воды. В это время Светины бедра и колени тряслись, а живот схватила сдавливающая судорога. Выпрямляя ноги, Светлана пришла в себя, тут же решила продолжить беседу: « Что?». Опять странный вопрос, на который последовал соответствующий ответ: «Ничего...»
Вытираясь, Марина наблюдала за Светой. Прижав полотенце к лицу, она задержала его дольше, чем положено, но убрав махровик, на губах показалась широкая улыбка.
—Знаешь, а тебе пошло на пользу... — Маринина фраза так же была сказана с улыбкой.
— Я... Это... Что пошло на пользу? — от неожиданности сказанного, Света не сразу сообразила, что ответить.
— Ты не знаешь что?
— Я... Тут... Потому что...
— Ладно, успокойся, я все понимаю. Буду молчать, как рыба.
—Спасибо. — Сказано тихо, но на это раз к месту.
— Нам надо выходить, а то мы очередь задерживаем. Всё, пошли.
Спустя два дня, вернувшись из последнего похода — долгожданный теплый душ, большая тарелка супа и мягкая постель. Заняв первое место в очереди, Света вернулась в комнату за полотенцем. Второй шла Марина Сергеевна, поэтому решение снова мыться вместе было обоюдным. К их удивлению повешенной два дня назад клеёнки не оказалось, как выяснилось позже, Петрович в тот же вечер ее снял и применил в своих заверточных целях. Моясь, в голове Светы крутились мысли о мягкой одеяле, о мягкой подушке, о вкусном ужине, затем мысли повторялись, только в обратном порядке: ужин, подушка, одеяло...
— Марина
