погремушками. Пришлось всё это сегодня в «Детском мире» купить.
Я махнула рукой на лежащие на пеленальном столе пустышки.
— Заодно купила там эту лошадку, — добавила я, кивнув в угол комнаты, — Просто не могла удержаться.
— Интересная методика, — засмеялась Ирина, — А я никак не могла понять, откуда у нас появилось столько детских вещей.
Судя по благожелательному тону Колина мама полностью поддерживала мои воспитательные методы.
— Вы не беспокойтесь, я всё на свои деньги купила, — сказала я.
— Ты что? — засуетилась Ирина, роясь в сумке, — Даже не думай. Сейчас я тебе всё отдам. Такая молодчина. Просто удивляюсь, как я тебя нашла.
«Навряд ли она когда-нибудь узнает, зачем мне понадобилась эта лошадка, — ухмыльнулась я, взяв протянутые Ириной деньги, — И мальчишка, уверена, о моей системе наказаний постесняется ей рассказывать».
— Попьём чай? — предложила Ирина, — Я такие вкусные пирожные купила.
— Я наверно пойду домой, — вежливо отказалась я, отправившись в прихожую обуваться.
Быстро обувшись, я попрощалась с Ириной и вышла из квартиры.
Прошла неделя и наступило 1е сентября. В школу мальчишку повела я, потому что его маме не удалось отпроситься с работы. После проведенной с Колей недели я стала Ирине кем-то вроде младшей сестры — так она мне во всем доверяла. И мальчишка больше не капризничал. Хватило буквально двух дней, чтобы приучить его беспрекословно слушаться — особенно во всём, что касалось горшка. Одного напоминания о стоящей в углу пластмассовой лошадке было достаточно, чтобы заставить Колю старательно тужиться на горшке. Единственным, что осталось в его поведении прежним, была стеснительность. Шестилетний мальчишка продолжал смущенно прикрываться между ног во время детских процедур.
— Первый раз в первый класс! — сказала я Коле, зайдя с ним в школу.
«Подгузник под брюками почти не виден, — усмехнулась я, оглядев мальчишку с ног до головы, — Хотя наметанный взгляд все равно определит».
К медсестре я отвела Колю в тот день всего один раз — на второй перемене. Несмотря на полный подгузник, который надо было срочно менять, мальчишка ужасно капризничал и упирался.
— Вот Вам еще один малыш в подгузнике, — улыбнулась я, втолкнув Колю в медицинский кабинет.
— Братик? — поинтересовалась молодая медсестра.
— Подопечный, — ответила я, — Колина мама попросила за ним присмотреть.
— Понятно, — протянула медсестра, — Ну что, Коля, снимай штаны и ложись на кушетку.
Нехотя стянув с себя брюки, красный как рак мальчишка улёгся на медицинскую кушетку.
— Ай-яй-яй, какой мокрый, — неодобрительно покачала головой медсестра, расстёгивая Колин подгузник, — Что покраснел? Как вы все этой процедуры стесняетесь.
— Ага, Коля такой стеснительный, — сказала я.
— Ты еще здесь? — обернулась на меня медсестра, — Теперь понятно, почему мальчишка так смущается.
Медсестра попросила меня выйти и подождать за дверью, пояснив, что смена подгузника — довольно интимная процедура. «Как будто я до этого ему подгузники не меняла, — обиженно подумала я, покидая медицинский кабинет, — Посмотрим, как ты сама с ним справишься. Еще позовёшь меня помочь». Как будто подтверждая мои мысли из кабинета послышалась возня и вслед за ней громкий Колин рёв.
— Кому сказала лежать спокойно! — раздался из-за двери недовольный голос медсестры, — Хуже годовалого карапуза!
Я оказалась права — через полминуты медсестра пригласила меня обратно в кабинет.
— Подержи своего мальчишку, — попросила она немного раздражённым тоном, — Так сопротивляется, что невозможно ничего делать.
— Чего капризничаешь? — обратилась я к всхлипывающему Коле,
