за собой меня, буравила Клаву. Перила скрипели и дрожали.
Мы с Клавой исполняли гусарскую балладу в бешенном мажоре и оба достаточно увлеклись. Я хлопнул её пару раз по ягодицам. Она наклонилась и ухитрилась одной рукой поймать мои колокола у своей мохнатки. Одно-два сжатия — и взрыватель в торпеде сработал. Врыв. Салют. Это был настоящий праздничный салют с искрами из глаз и потоками спермы из клавиной задницы.
Наконец, она выпустила мои опустевшие колокольчики. Это были уже не колокола, а всего лишь пустые колокольчики, которые со звоном шлёпнулись о бёдра. Из глаз пропали искры.
— Клава, ты как?
Она грудью лежала на перилах, переводя дыхание. Потный зад блестел от счастья и благодарил меня без слов. Я наклонился и чмокнул обе ягодицы.
— Спасибо за поздравление!
На ступеньке лежала выпавшая у меня газета. Я поднял её, убедился, что письмо внутри. Путь был свободен, и я неспешно, с чувством не единожды выполненного мужского долга, стал подниматься к своей площадке. Колбаса уже не шлёпала меня по бёдрам, а важно висела, думая о чём-то своём.
Вдруг щёлкнул замок квартиры напротив, и дверь стала приоткрываться.
Продолжение следует.