Лада обосновывалась в столице, купив квартирку на окраине: на более престижную предстояло ещё копить, а ей хотелось надежности на всякий случай. Наступивший бархатный сезон они проводили на морском европейском курорте. Она отдыхала, БМ, как всегда на отдыхе, оттягивался по полной. Познакомившись с очередной компанией соотечественников-поклонников, он зависал с ними везде, где только можно, отметившись во всех злачных местах городка. Лада, сопроводив его в пару мест, быстро утомилась и местами, и компанией, предпочтя шопинг, ленивое загорание и плавание в бассейне бунгало. У неё заканчивались деньги на карточке, она забывала перевести их с кредитки Максима, т. к. видя его, успевала только отчитать за ребяческие пьяные выходки. Вот и сегодня поздно вечером у бунгало остановилась набитая багги, чтоб высадить натусовавшегося рэпера. Лежащей перед ТВ Ладе показалось, что он слишком долго прощается с собутыльниками, пока она не осознала, что машина отъехала уже давно. Сердитая девушка выглянула узнать, чем занят в одиночестве за дверью парень, и раздраженно увидела его лежащим. Не хватало, чтоб обслуга заметила валяющегося и перебравшего туриста: Лада затрясла Максима с целью разбудить.
Менее чем через час заплаканная девушка сидела в приемном покое клиники и ждала врача, проводившего реанимационные мероприятия с Максимом. Она молилась, чтоб медики не опоздали с помощью, которую задержала сама, не сразу поняв, что с ним. Она плакала от страха, вспоминая, как трясла его бездыханного, как ей показалось, как у него шла пена изо рта и его колотило. Как путая английские слова (она плохо говорила, переводчиком ей служил Максим, получивший иностранное образование), она много раз повторяла в трубку, что русскому туристу нужна помощь, он болен, и она не понимает вопросов. (Специально для — ) Как натягивала трясущимися руками на полуголое тело шорты и футболку и много раз выбегала под фонари встречать неспешащую скорую. Усталый немолодой врач, недружелюбно взглянув на девушку, пытался говорить с ней, но она понимала только простейшие фразы и твердила: — Willhelive? Вздохнув и промолвив: — Drugoverdose, — он пожал плечами и указал на небо. Лада была безутешна.
Безуспешные поиски пропавшей максимовой кредитки вынудили Ладу позвонить его отцу: она чувствовала себя одинокой, несчастной и беспомощной без средств. Девушка со слезами лепетала в трубку, что была бы признательна ему за немного присланных денег, что не оставит Максима, пусть он не беспокоится и рассчитывает на неё, за что-то просила прощения. Задав пару вопросов, он велел ждать и не беспокоиться и вскоре прилетел.
Они встретились возле больницы, и она кратко обрисовала ситуацию. Отец тяжелым взглядом взирал на находящегося в коме сына, подключенного к аппаратам поддержания жизнедеятельности. Лада не знала, как оправдываться перед молчаливым Р. М. с мрачным лицом. Тот помог ей, сказав, что понимает, как тяжело ей было уживаться с Максимом и терпеть его гадкое поведение. Добавил, что ни он, ни мать давно не могут влиять на сына, и он благодарен ей, что она так долго нянчилась с ним. И что тот, похоже, был доволен ей. Подолгу просиживая у постели неподвижного парня, они мало говорили; Лада видела, что отец страдает, винит себя и напряженно что-то обдумывает. Он много общался с персоналом: в отличие от полунемой девушки, он так же, как и сын, владел языком. Врачи не говорили ничего определенного, обещали призрачные надежды и призывали ждать. Никакие деньги не в силах были сотворить быстрое чудо. Настал день ладиного отъезда — она не догадалась обменять билеты. Она собралась заранее, печально сложила вещи Максима, обдумывая, как поделикатнее напрячь Р. М. чемоданами сына: кто их повезет в Россию. Тронув того за руку в коридоре у палаты, она предупредила, что уезжает, спросив, справится ли тот. Р. М. удивился её поспешному отъезду и спросил о
