я уже слышала от своего бывшего неделю назад. Они что, эти мужики, все на этой шлюхе повернулись? Я, это я! Гордо становлюсь перед ним в одних туфельках в полуобороте, руки закинуты за голову, лобок вперёд
— Нет, Лотта!
— Лотта???
Но он, похоже, повторяет чисто механически, а глазки — то на меня, то на альбом, и слюнка из уголка рта... Ага, и лапки непроизвольно дернулись сначала к альбому, а потом ко мне. Бери, дурачок! Здесь всё твоё! При таком члене, как у тебя, с меня надо плату брать за пользование. Кстати, о пользовании...
Интересно, как там трахается эта Сильвия, которую все знают? А Лотта начнёт с позы наездницы. Самое у нас популярное. Становлюсь над распластанным усатым китом и плавненько опускаюсь на его мачту. Вот так, не торопясь и глубже, глубже, глубже... А теперь также потихоньку назад. А теперь опять нанижемся. Плавно подмахиваю, с каждым разом насаживаясь всё глубже и плотнее, и испытывая всё больше удовольствия. Невольно движения мои становятся всё чаще, груди уже не мерно вздымаются, а весело прыгают, а за ними скачет безумный взор моей живой сексмашины, вибратора-терминатора. Что, нравится, то-то же! А-ах, а-ах, а-ах, ещё, ещё, ёщё! Вот так! А теперь поменяем позицию, сядь, пожалуйста, котик, как на этой картинке. А Лотта по-прежнему посидит на твоём чудном колышке. И поскакали! Уфф! Уфф! Уфф! Что, ты хочешь, чтобы я развернулась, да, пожалуйста, только продолжай! Уфф! Уфф! Уфф! А-ах, а-ах, а-ах, ещё, ещё, ёщё! Смотрите-ка, уже который раз меня сегодня трахают, а всё не надоело, даже наоборот. Совсем скурвились, дражайшая Анна Владимировна.
А, что, милый, ты хочешь стоя — пожалуйста! Стою задрав ножку в почти безупречном шпагате, её одерживает могучая лапа моего шкипера (или кто он там, старпом, штурман, боцман, Кацман?), а мою милую кисоньку во всю ублажает агрегат длиной около двадцати пяти сантиметров, а то и более. Хорошо, хоть параметров малютки Генриха этот жеребец не достиг. Вот тогда бы мне пришлось тяжело. А так — только себя ублажаю. Теперь он поддерживает меня за бёдра и почти остервенело насаживает меня на своё орудие на весу. Фактически, он сейчас дрочит себя мною. И это так приятно осознавать и чувствовать! Я как будто вся превратилась в одну огромную вагину для этого красавца-члена! Ой, что это! Он снимает меня с себя, ставит лицом к стене и дотрахивает уже в этой позиции.
Я уже давно визу, пищу, рычу, рыдаю, а звук, который я издала в самый ответственный момент, не опишет ни один фонетист, зоолог или композитор. Буквы и ноты для такого ещё никем не придуманы. Этот нарвал тоже изрыгает нечто громко ревущее и, хвала ему, подхватывает меня на руки и со мной валится на кровать. Потому что, кончив, я валюсь с ног, как подкошенная. Ф-ф-ф-ух-х-х!!!
Лежу без сил, а рядом шумно гоняет воздух гигантскими жабрами этот гигантский кальмар.
— Lotthen, danke!
— Bitte, meine liebe!
Да-а-а-а!
Он встаёт, осматривается. Кстати, а который час? Ого, у нас ещё четверть часа. Быстро мы друг друга отделали... Впрочем, вряд ли у него есть силы продолжать... Что-о-о-о-о!!! Он делает недвусмысленную заявку на ещё один минет! Ну ладно, ну хорошо, Лотта всегда готова. Даже когда уже совсем готова... Только, если можно, милый, теперь сверх будешь ты. Ой, спасибо, как раз то, о чём я мечтала. Лежу поперёк кровати, откинув голову назад, а мой Ромео смачно трахает меня своим десятидюймовым пенисом в рот. И пенис этот снова набухает, крепнет, ах, какой он величественный! И куда это его из моей глотки изъяли? И зачем он ставит меня левреткой? А зачем мажет мой анус анальной смазкой? Wow! Он же хочет поиметь меня ещё и в попку! Точно! Его торпеда медленно и неотвратимо вторгается в недра моей чудесной круглой, упругой и белоснежной попки. Она осторожно продвигается всё глубже. Что он там ищет, тропу малютки Генриха или клад острова Монтекристо? Похоже, не нашёл, уходит.
А теперь возвращается, притом
