ему, секунд, когда он всецело отдает ей себя...
Вечер
Ее Хозяин прекрасно знает, что в их отношениях секс не играет главную роль, но иногда в какие-то особые моменты, он может пожалеть свою рабыню и дать ей немного насладиться ... его телом и его теплотой. Сегодня был именно такой день, он превращал этот момент в особый ритуал. Все готово, свечи, ремни, плеть... Рабыня, которая наслаждается болью, что может быть лучше? Хозяин укладывает ее на постель, фиксирует ее, теперь она лежит перед ним с широко раздвинутыми ногами, прижатыми к животу, так, чтобы можно было издеваться над каждой ее дыркой, ее руки привязаны к спинке кровати, теперь она совершенно лишена возможности двигаться, теперь, ей остается лишь всецело довериться ему... Хозяин не одевает ей кляп, это значит лишь одно: она не имеет право произносить ни звука, пока он ей не разрешит, если же рабыня ослушается его, то он автоматически прекратит все, и оставит ее одну, а это самое страшное наказание для нее. Поэтому она будет покорно молчать и терпеть все его пытки. Все готово, она готова, в предвкушении начала, она начинает истекать соком, тонкая струйка смазки стекает из ее распахнутого лона. Хозяин, взяв плеть, подошел к изголовью кровати, наклонился над лицом рабыни, пристально вглядываясь в ее широко открытые глаза, она жадно разглядывала его лицо. Заметив это, он приблизился к ней и слегка коснулся своими губами края ее губ, она почувствовала его дыхание, которое буквально обожгло ее. Ну вот и все, да здравствует боль и наслаждение! Он подошел к ее раздвинутым ногам, секунду посмотрел на свою беспомощную рабыню, еще секунда, и послышался свист взметнувшейся в воздух плети, еще секунда, и эта плеть со всей яростью обрушилась на белоснежную ягодицу... раз... еще взмах... два... и вот уже два длинных розовых следа украсили эту упругую задницу... три... десять. Она молчала, она могла позволить себе лишь глотнуть воздуха и изо всех сил сжать зубы, чтоб не обронить ни звука... двадцать пять... Уже привыкла, она не понимала, лишь тонкая струйка слез стекала с зажмуренных век, плавно перетекая к вискам и расплывалась где-то в волосах. И вдруг все стихло. Конец? Нет только начало... Хозяин поднес красную свечу к ее груди и через мгновение на сосок капнул раскаленный воск. Нет, не выносимо, она не может, хочет увернуться, хочет закричать, нет, нет, нет, ей нельзя, просто нужно привыкнуть, просто нужно наслаждаться той болью, что он ей дарует. Еще немного и всю ее грудь, затем и живот начинает орошать плавящийся воск. Хозяин все держит под контролем, он знает ее пределы, он всегда чувствует, где заканчивается тонкая грань ее рассудка, он всегда знает как не отпустить ее... Все проходит, и обжигающая боль от свечи превращается в томное наслаждение, это как второе дыхание, теперь можно идти дальше, уже ничего не страшно.
Опять тишина. Хлопок, скрежет. Что это? Через мгновение на пылающее лоно рабыни капает прохладная смазка, еще немного, и она чувствует, как теплые пальцы Хозяина начинают проникать в ее влагалище, сначала два пальца, он двигается в ней, трахает ее, затем вводит еще один, затем все пять пальцев постепенно растягивают ее нежную плоть, рабыня чувствует, как он полностью заполняет ее, но Хозяин знает, что приводит ее в неистовое состояние. Он вытаскивает свои пальцы из нее, и, сложив их в аккуратный кулак, полностью погружает свою руку до запястья ей во влагалище. Он произносит: «Теперь, когда ты будешь, кончать, ты можешь не сдерживать себя, можешь поорать вдоволь». Она теряет над собой контроль, отдавая всю себя ему, своим диким эмоциям и ощущениям, каждое его движение приближает этот сладкий миг, он постепенно распрямляет кулак в ней, проворачивает ладонь, ощупывает ее, заполняет ее трепещущее влагалище, он чувствует всю ее. Еще мгновение и из ее рта вырывается дикий крик и стоны, слезы брызнули бурным потоком, а плоть начала хаотично
