«Лежи!».
После этих слов, она одним движением расстегнула и сбросила лифчик и, грациозно изогнувшись и задрав ноги кверху, сдернула с себя трусики. Свою нехитрую одежку Тоня аккуратно расправила и сложила у стенки палатки, готовая в случае опасности тут же привести себя в относительный порядок. После этого Тоня взялась за резинку моих плавок, стащила их и также аккуратно положила их с моей стороны. Пока она совершала эти молниеносные движения, я успел разглядеть, что волосики на ее лобке, которые я ночью добросовестно натирал своей ладошкой, были огненно рыжего цвета и аккуратно подстрижены. Была ли эта интимная прическа сделана специально для меня, или это было обычное состояние Тониного лобка я так никогда и не узнал. Маленькие кругленькие Тонины груди прыгающие перед моими глазами, были украшены изящными розовыми сосочками. Энергия Тони поражала. Куда только подевалась молчаливо ... истекающая соком ночная женщина, тихо, практически неподвижно лежавшая в ожидании очередной феерии страсти, проистекающей от ритмичных движений моих пальцев.
От происходившей вокруг меня кутерьмы мой член толчками стал наполняться робкой надеждой. Тоня, наконец-то решив все проблемы с подготовкой к пиршеству наших тел, улеглась рядом и ее теплая ладонь тут же устремилась ко мне в пах. Мой маленький дружок с готовностью прыгнул в ее объятия и после нескольких ласк стал похож на ядреный гриб-подосиновик, еще не успевший распустить свою шляпку.
Доведя состояние моего члена до полной готовности, Тоня, на всякий случай, легонько пробежала кончиками пальцев по напрягшимся от удовольствия яйцам. Я послушно лежал на спине, раскинув руки и ноги, и наблюдал за Тониными действиями сквозь щелочки полуприкрытых от неожиданного свалившегося кайфа, глаз.
Убедившись, что мой рабочий орган чуть ли не звенит от прикосновения, как туго натянутая струна, Тоня села на меня верхом и, взяв член рукою, стала медленно водить его засопливившейся головкой по своей промежности. Мое лицо щекотали Тонины волосы, за сеточкой которых плавали Тонины груди, целившиеся в меня своими набухшими сосочками, ставшими еще длиннее и острее. А Тоня все продолжала нежную пытку, то щекоча головку члена ежиком рыжих волос, то проводя ею вдоль своих набухших и уже увлажненных собственным соком широко раздвинутых розовых губок.
Наконец Тоня чуть присела, впустив в себя головку члена. Тоня отпустила руки, откинулась назад и теперь мы снова соприкасались с ней лишь нашими органами удовольствия. На этот раз Тонечкино влагалище упруго обнимало моего маленького друга. Приседая, Тоня полностью впускала мой член в свою глубину и, стиснув его у корня мышцами своей эластичной трубочки, поднимаясь вверх, как бы выдавливая из него содержимое наружу.
Приподнявшись, Тоня расслабляла свой захват и секунду отдыхала, после чего вновь повторяла приседание. От удовольствия перехватывало дух, хотелось закрыть глаза, выключить все остальные чувства и оставить только ощущения, перекатывающиеся в члене. Я попытался поднять руки и положить их на Тонины груди, но она нежно, но властно отвела их, и я снова я услышал тихое: — «Лежи... «.
Тоня возвращала мне ночной долг. Она доставляла мне максимум удовольствия, стараясь не возбудиться самой раньше времени. «Подоив» меня, она сменила движения. Теперь Тоня, впустив в себя только головку члена, ритмично дергалась на мне, вверх-вниз и из стороны в сторону и, убаюкав меня, резко садилась, вгоняя в себя член на максимальную глубину. Замерев на секунду, Тоня снова выпуская меня из своих объятий и начинала играть влагалищем с головкой.
Ничего подобного раньше я не испытывал. Да, я любил позу «наездницы», но никогда в этой ситуации меня не имели так самозабвенно и искусно, как «серая мышка» Тоня. Войдя в азарт, Тоня потекла. Объятья мышц ее влагалища не ослабли, но по моему члену уже
