над ним. Надежда, посмеиваясь в душе над его порывом, была разочарована таким быстрым отступлением. Она любила длительную осаду любовной крепости, а не одноразовые кавалерийские наскоки.
Женщина продолжала медленно раздеваться, а он делал вид, что ему абсолютно безразлично созерцать ее прекрасные формы. Когда последняя деталь ее туалета легла на спинку стула, то перед ним открылось необыкновенной красоты женское тело. Слегка выпуклые груди с двумя розовыми сосками, которые, топорщась, казалось, сами просятся в рот, мягкая ямка пупка и темная полосочка волос, убегающая прямо в заветное место, были настолько притягательными, что вряд ли какой-нибудь мужчина смог бы оторвать от них свой алчущий взгляд. Но у Вадима был характер. Он сделал вид, что вся эта красота молодого женского тела его нисколько не интересует.
— Сядьте, пожалуйста, на диван в пол оборота ко мне. Ногу закиньте на ногу, — сухо сказал он, прицеливаясь фотоаппаратом. Яркая вспышка молнией осветила комнату.
— Теперь станьте лицом ко мне. Ноги расставьте на ширину плеч, обе груди сожмите руками так, чтобы между пальцами проглядывали соски. Так! Хорошо! Не шевелитесь! Готово, — щелкнул фотоаппаратом Вадим. Он задумался, внимательно поглядев на нее оценивающим взглядом.
— А теперь комическое фото. Сделайте круглыми глаза и губы. Нет! Не так! Вот так! — собрал он губы в кружок. — А сейчас указательный палец правой руки приложите к губам, не закрывая их. Этот жест будет означать молчание. А указательный палец левой — приложите к лобку. Это будет означать: там «сокровище». Ну, веселее! Так! Полное изумление на лице! Раз! Готово! Мне кажется, что от этого фото все будут умирать со смеху. На этом на сегодня все. Посмотрим, что у нас получилось, и если не будет дефектов, то я вам сообщу, — холодно сказал Вадим. Но ей явно не хотелось так уходить. Она подошла к нему вплотную, осторожно потянув за рукав.
— А я думала, что у нас будут более откровенные снимки, — нарочито капризно надула пухлые губки Надежда.
— Для этого издания очень откровенные не требуются, — ответил он.
— А для какого?
— Ну, об этом можно поговорить в следующий раз, — неопределенно пожал плечами фотограф.
— А я думала... — она просительно заглянула ему в глаза.
— Нет. Не сегодня. Меня ждут другие клиенты... Вам бы одеться...
— Где ждут? — с усмешкой оглядела комнату Надежда.
— Дома...
— А вы и дома работаете?
— Подрабатываю...
— А нельзя ли и мне попасть в число этих избранных клиентов?
— Для этого вам, как минимум, надо отпроситься у мужа на ночь...
— Нет проблем. Послезавтра устроит? — она с надеждой глянула прямо в глаза фотографа.
— Вполне...
«А он волевой парень, хотя и клюнул на наживку», — подумала она и стала одеваться.
На следующий день на внешней витрине фотоателье красовался портрет гарнизонной красавицы. У Надежды дома разрывался телефон от потока поздравлений. Звучали, правда, только мужские голоса.
Прошел день, и на следующее утро Надежда уже держала в руках свои фото в откровенном виде.
«Так. Первая ласточка в клетке!» — ликовала красотка, рассматривая их. На этих фото она выглядела просто сногшибательно. Объявив мужу, что ей надо смотаться к матери на сутки, она к вечеру снова появилась в фотоателье. Вадим ждал ее. Он только что выпроводил последнего клиента.
— Вот ключ от квартиры, а это адрес, — протянул он клочок бумажки. — Идите. Чувствуйте себя, как дома. Я задержусь. Срочное дело. Чтобы вам не было скучно, на столике найдете свежие журналы, включите телевизор. Если вас интересует секс, то в видик вставлена кассета. Стоит только нажать на кнопку...
Она согласно кивнула, а сама подумала: «Пока он будет тут копаться, я успею обследовать его
