нужную дверь и я позвонил. Музыка тут же стихла, щелкнул замок, и в дверном проеме обозначилась дородная женщина, лет сорока, в цветастом японском кимоно.
— Вы хозяйка квартиры? — спросил я.
— Я. А в чем дело? — надменно спросила она, уперев руки в бока.
— Идет учение. В гарнизоне введен режим светомаскировки. И вообще...
— Это все? — надвинулась на меня сердитая дама своей пышной грудью.
— Все...
— Свет мы уберем, а до остального вам нет дела, молодые люди! — зло бросила она и захлопнула перед моим носом дверь.
Отдав закрытой двери честь, мы ретировались.
— Товарищ лейтенант. Мы так и уйдем?
— А вы что предлагаете?
— Надо разворошить это осиное гнездо. Это же — настоящий вертеп! — возмутились матросы.
— Стоп! У нас на это нет полномочий. Я, конечно, доложу, кому следует, а вы — молчок. Крепче держите языки за зубами. Эта дама, видимо, — птица высокого полета. Ее голыми руками так не возьмешь, а кучу неприятностей схлопотать можно. Не думаю, что перед дембелем, кто-то из вас захочет задержаться на службе еще на годик в качестве свидетеля...
Мы продолжили наше патрулирование по улицам поселка. В злополучном окне замаскировались от проникновения света и уменьшили громкость музыки, но дикие танцы, по-видимому продолжались. Но меня распирало любопытство узнать, что — же происходило в этой квартире, и на следующий день я отпросился со службы, сказав, что у меня приболела жена, и убыл в поселок в надежде раскрыть тайну этой загадочной квартиры. Едва стемнело, как я уже стоял у знакомой двери. На сей раз свет не лился из окна, и музыки за дверью не было слышно. Робко нажал на кнопку звонка. Сердце бешено колотилось и, казалось, вот-вот вырвется из груди. Дверь опять открыло японское кимоно. В уголке рта у него торчала горящая сигарета.
— Опять что-то не так?! — дама насмешливо смотрела на мои стыдливо опущенные глаза.
— Нет. Мне... Я...
— А-а-а. Заходите. Я вижу у вас сексуальные проблемы. Так, молодой человек?..
— Мне надо...
— Я все поняла. Заходите.
Я вошел в коридор, снял шапку, шинель, ботинки. Дама, казалось, пожирала меня алчным взглядом. Я глянул в ее бездонные голубые глаза и опустил голову.
— Ну что же вы, голубчик?!
— А что?
— Раздевайтесь...
— Как?
— Совсем...
Трепеща, как осиновый лист на ветру, снял китель, майку, брюки.
— И это тоже, — оттянула она резинку моих трусов и, отпустив, щелкнула ею по моему животу.
— А это? — указал я на носки.
— Это можно оставить...
Придирчиво оглядев мою голую стройную фигуру, залупив член и прощупав яички, дама улыбнулась и, приоткрыв дверь, громко произнесла:
Люси! К вам клиент.
В комнате послышался шорох, дверь открылась и в ее проеме с маской ужаса на лице совершенно голая в модных туфлях на высокой шпильке застыла моя жена...
Эдуард Зайцев.
