такую же обстановку, в какой жили наши далекие предки, — предложил юноша, пряча хитроватую улыбку, склонившись над тарелкой.
— Как это? — сделал вид, что не понял друга Виктор.
— А так. Надо взять палатку и в субботу уехать на какой-нибудь необитаемый остров.
— Бабок не хватит, — усмехнулся Виктор.
— Тогда, хотя бы, на наше любимое озеро. Я знаю там классные, укромные уголки, где не ступала нога человека. Будем ходить нагишом, удить рыбу, печь картошку на костре, глядишь, и появятся мысли о сексуальной доминанте в развитии языка у первобытного человека. А с такими спутницами не грех заняться и самой доминантой, — улыбнулся Борис.
— Вы что?! Решили из нас подопытных кроликов сделать?! Поупражняться задумали?! — Мила поднялась, грозно сдвинув брови, но подруга тут же охладила ее пыл.
— Сядь! Тебя это не касается, Если ты против, то отдуваться за двоих буду я. Так и быть. Выручу тебя с этой доминантой. Видимо мне на роду написано одной нести этот тяжелый крест, — сказала Лиля. Толстушке явно импонировала перспектива попотеть под мускулистым телом Бориса, который ей очень нравился. Она постоянно строила ему глазки, но он, казалось, не замечал ее усилий понравиться ему.
— Ладушки. Уговорила, — согласно кивнула Мила, испугавшись быть отрешенной от мужского внимания на предстоящем мероприятии. На том и они и порешили. Девчонки вызвались закупить провизию на два дня, а мальчики взялись за техническое обеспечение похода.
В субботу, убежав с лекций, веселая четверка, навьюченная рюкзаками, тряслась в старом автобусе, уносящем их из душного города на прекрасные просторы девственной природы. Загородное озеро было любимым местом отдыха горожан, но были там и такие малодоступные уголки, в которых, как уверяли ребята, еще не ступала нога человека. Именно туда и устремилась наша четверка. «Дикари» пробрались в самую глухомань, где, как им казалось, ничто не помешает им смешаться с матерью природой, и найти корни сексуальной доминанты в развитии языка у первобытного человека. Узкая полоса берега, отрезанная со стороны суши непроходимым забором колючей ожины, казалось, специально была предназначена для наших любителей дикой природы, которые пробрались туда вплавь, толкая перед собой надувные матрасы с пожитками. Девушки плыли, держась за матрасы, а мальчики подстраховывали их.
— А здесь очень мило! — радостно воскликнула Мила, первая ступившая на этот «Необитаемый остров». — Мне тоже здесь жуть, как нравится! — захлопала в ладоши Лиля.
— Так. Всеобщее внимание! — объявил Борис, собрав четверку в кружок. — Слушайте мою команду: теперь мы — первобытные люди. Поэтому прямая речь в виде предложений отменяется. В те времена Пушкиных и Толстых не было, и люди объяснялись, в основном, жестами и короткими словами. Я, к примеру, теперь не Борис, а — Бо. Прошу так и называть. Лиля превращается в Ли. Мила — в Ми, Виктор — в Ви. Всем ясно? — Ясно! — дружно ответили дикари. — Цыц! Я же только что предупредил. Объясняться только жестами. Надо было просто кивнуть или, в крайнем случае, сказать «Ку». Неужели это так трудно запомнить?!
— А как это жестами? — не поняла Ми. — Ну, к примеру, увидела ты ежа. Подойди ко мне, возьми за руку и промычи: «Бо! Е...», и пальцем покажи в сторону находки. — Ой! Как это романтично, — захлопала в ладоши Ли. — Опять ошибка. Ты должна просто хлопать, подпрыгивая на месте, и издавать только одни звуки: «Хо!, Хо!, Хо!». Так, насколько мне помнится, выражали свой восторг неандертальцы. — Хо! Хо! Хо! — подпрыгивая, захлопали в ладоши девушки и рассмеялись. — Во! Теперь я вижу, что ваш интеллект начал опускаться до уровня первобытного «хомо сапиенса». Если и дальше так пойдет, то зачеты за реферат, считайте, у вас в кармане, — поддержал друга
