Странно, тебя останавливает то, что там моя жена, но ты не возмущаешься на меня, что я вижу твою женщину?
Он остановился, интересно, что твориться в его голове:
— Брось Георг, только не говори, что тебе не нравиться, то, что ты видишь.
А за окошком произошли изменения. Юлька сползла с колен Татьяны, которая она тут же раздвинула, упершись пятками в диван. Потрясающе, я задохнулся, перед нами был Танькин персик. Киска, как всегда была гладенькая, а большие (какие же они большие!) губы были темно розового цвета. Жена опустилась на колени между разведенных ног подруги, предоставив на обозрение свою попку, между половинками, которой проглядывались мокренькие губки. Юлька любовно прошлась пальчиками по киске Татьяны, и, наклонив голову, припала ртом к её губкам. Татьяна выгнулась, вцепившись в Юлькины волосы, и открыла рот, в неслышимом для нас стоне. Блин, как же я давно хотел стать этому свидетелем, помню, даже просил об Таньку, но она отказала. Хотя, сейчас я был уверен, она специально для нас устроило эти показательные выступления.
Пока я наблюдал за девчонками, я упустил, что делает Георгий. Развернувшись к нему, я увидел, что Георгий уставился в окошко не мигающим взглядом. Все, вот теперь порядок, а то стыдно, неудобно.
Я хлопнул его по плечу:
— Ладно уж, пойдем.
Мы вернулись к столу и принялись за новую бутылку водки. Через минут двадцать, изрядно захмелев, Георгий предложил:
— Слушай Миха, а чего это мы так и не попарились?
Георг был пьян, не в дрова, но уже на подходе. Мне же, старому бойцу алкогольного фронта, только в голову едва стукнуло. Я подумал, ведь в самом деле, я так и оставался весь в масле и копоти, которыми специально вымазался для достоверности.
— И не говори, — закусив очередной стаканчик, я вытер руки салфеткой, — я до сих пор грязный, как черт.
Георг решительно встал из-за стола:
— Пошли.
Я с сомнением покачал головой:
— Там же девчонки, не помешаем?
— Да ну их, подвинутся, — Георг, покачиваясь, отодвинул стул, — мы тоже в баню хотим.
Вот это по-нашему, подвинуться и все, а если вдруг цыпочки до сих пор любовью занимаются, а? Интересно, интересно.
— Лады, идем, только все же заглянем в окошко предварительно, идет?
Георгий, подумав пару секунд, все же согласился:
— Хорошо, пошли.
Мы двинули к бане. Подойдя к окошку, мы обнаружили, что девчонок нет в предбаннике, ага, значит в парной. Зайдя в баню, мы скинули себя одежду и натянули простыни. Все, вперед в парную. Однако стоило нам туда завалиться, как нас оглушил девичий визг:
— Выйдите! Мы же голые!
Георг, который стоял впереди меня, даже не моргнул:
— Ну и что? Мы тоже можем раздеться, да Миха?
Татьяна слезла с верхней полки, закрываясь, как могла руками:
— И в самом деле, чего такого! Если хотите войти, выйдите и принесите нам простыни. Они, видите ли, тоже могут раздеться. Тоже мне придумали!
Татьяна вытолкнула нас из парной, все-таки продемонстрировав свою грудь. Гадом буду специально. Георг, увидев среди мелькавших рук своей подруги грудь, вдруг жестко прижал её к двери парной и, склонив голову, впился в её губы. Татьяна поначалу очень активно сопротивлялась, но в итоге сдалась. Руками, обвив шею Георгия, она прижалась к нему всем телом, жарко отвечая на поцелуй. Георгий оторвался от Татьяны и уточнил:
— Так мы войдем?
Нелегкую задачу задал Георгий. Татьяна, спрятавшись от меня за Георгием, смотрела на меня, а я чего, естественно кивнул головой. Она еще подумала, кусая губы, а потом сказала:
— Сейчас крикну, я все же там не одна, — и скрылась за дверью парной.
Я окликнул Георгия:
... — Ты уверен?
Он развернулся ко мне:
— А ты уверен?
Мы стояли и молчали, пока из-за двери не донеслось:
— Черт с вами, входите.
Я так и не понял, кто же это сказал?
— Женщины наши уверены, — я глядел прямо в глаза Георгия.
Он подтянулся, снимая простынь:
— Значит и мы
